Последний Шаман

И пусть в ответ я получал хмурые мины и в лучшем случае, короткие кивки, до автомастерской дошёл без всяких проблем. И с виду она больше напоминала сход-развал, нежели приличную контору.

В сравнении с мастерской того же Аркадия Ивановича из резиденции мажоров, тут оказалось крайне грязно, а части кузовов и двигателей лежали где-попало, покрываясь ржавчиной и пылью. Какие-то тщедушные мужички в глубине ангара возились с грузовой машиной, а перед входом под пляжным зонтом сидел наверняка ни кто иной, как сам хозяин Жульцман.

И что уж тут сказать, на вид он был под стать своему имени. Весь какой-то холёный, сальный и упитанный до безобразия. Пластиковое кресло под ним чуть ли не ломалось, а он знай себе сидел в маечке полосатой, пивко попивал, да на работяг своих покрикивал. Одним словом неприятный тип. Хотел уж я мимо пройти, да только он меня заметил и окликнул.

— Эй, старче, это тебя тут бабьё наше мутантом окрестило?

Только сейчас я заметил, что его суща почти полностью тело его облегла и выглядела словно свинья объевшаяся — розовая, обрюзгшая, но также по рукам и ногам связанная. Только вот дымок какой-то розоватый от кожи её стелился, в сторону ангара растекаясь. Более того, ко мне этот шлейф тоже начал ползти и я шаг свой на всякий случай замедлил.

— Ну допустим. — сказал я сухо, и вовсе останавливаясь. — А что?

— Да ты ближе подойди, чай я тебя то не обижу. Мне то пофиг, с кем работать, с людом, мутантом, али вообще с кем угодно. Если ты работящий и знающий, то я тебя под крыло готов взять и обеспечивать. Только сразу скажу, у меня тут баловать не выйдет. Если первый месяц себя хорошо покажешь, то так уж и быть, возьму в штат. А покамест на пищевом довольствии батрачить придётся. Но ты не волнуйся, потом отработаешь. Жить вон в подсобке с ребяткам можешь. За аренду много не беру…

И с каждым словом этого неприятного монолога, розоватый дым, идущий от Жульцмана, подплывал всё ближе и ближе. Вот он уже поднялся до уровня пояса, добрался до груди, облепил лицо моё и невесомым сладковатым ароматом проник в ноздри, закрадываясь, заманивая и дурманя.

— Ну что, по рукам? — протянул он мне пухлую ладонь, так и не вставая со своего трона.

— Сннфф… — глубоко я вдохнул, так и не заметив, как подошёл к Жульцману почти вплотную. В непосредственной близости аромат его шибал по носу безумно, поэтому я не выдержал и… — ПЧЧХХ*ЙБЛ*ТЬ!!!

Вздрыжнул всем телом так, что не только с плеч моих, но и с соседнего дерева вороны взлетели. Жульцман всем телом вздрогнул и пиво по пузу своему расплескал. Дымок от него исходящий стал значительно реже, а после доброго чиха я и вовсе на него реагировать перестал. Ну воняет и всё, кто же не без запаха.

— Да не, спасибо. — смахнул я влагу с бороды и руку об свисающие края матерчатого зонта вытер.

— В смысле? — ошеломлённый и мною невзначай оплёванный Жульцман так и сидел, рот свой щербатый открыв.

Видать не каждый встречный ему отказывал. Уж неспроста вот эта аура его во мне новую жертву искала. Вон как до ангара плотным туманом клубится, наверняка от мужичков питается.

— Да ан*с в коромысле. Хреновые условия у тебя, мужик. — ответил ему честно.

— Да нормальные условия, ты чего вообще! — взъерепенился он, в попытке встать, но пузом своим в кресле застрял, да и ножки её пластиковые и хилые прогибаться начали, назад его закидывая.

— Да ну хорош заливать. Эй! Да, вон ты, работяга. — окликнул я стоящего в цеху седого мужичка в замасленной джинсовой форме. — Ты сколько лет тут работаешь?

Он поначалу замялся и дух его худой, туманом розовым укутанный, поник. Но когда его хозяин окончательно завалился на спину, проиграв неравную битву со сломавшимся креслом, то робко ответил.

— Д-десять лет.

— А ты ему до сих пор должен или в плюсе? — указал я на встающего борова.

— Должен. — был его ответ и я лишь руками развёл.

— Вот видишь. Свои лучшие годы у тебя губить мне смысла нет. Бывай.

— Да чё⁈ Да постой? Да в смысле⁈ — разбухтелся этот свиномордый, но я уже шагал обратно, сочувственно махая работягам. И те махали мне в ответ. И потеряв потенциального раба в моём лице, он естественно окрысился на уже имеющихся. — А вы чё встали⁈ А ну работать, дармоеды!

Ну что же, оставалось радоваться, что потенциальный работодатель сразу показал лицом свою коварную натуру. Всегда так было, ничего не изменилось. Уж сколько во времена мои давние заместителей в колхозе и на заводе сменилось, я всегда с лёгкостью определял, для себя он будет стараться или для коллектива. Как отец говаривал, чем больше пузо, тем дороже рейтузы, а значит деньгу недостающую такой начальник будет со своих подчинённых сыскивать.

И каждый раз, когда жирдяй над цехом властвовал, количество неадекватных штрафов росло, а выплаты урезались иль вовсе откладывались. Так что нахрен таких жировичков, а такого, как Жульцман, тем более. И вот ведь хитрая у него уловка. Наверняка аура подобна очарованию, которое меня в лесу зацепило.

Вернувшиеся на плечи вороны тоже от души прочихивались.

— Кхирьк! «Воняет!»

— Кхфверьк! «Отвратительно!»