Последний шаман Цитруса (СИ)

— Я просто… — Ким устало вздохнул, рухнул обратно в кресло и принялся в очередной раз тереть переносицу. — Я просто устал терять непослушных детей, дорогой.

Рэй молчал. Заговорить было трудно.

«Соберись, землянин», - сказал бы Ивор.

И Рэй собрался.

— Он не был ребенком, Ким, — сказал Рэй, проглотив ком в горле. — И я не был. И Зак — уже тоже не ребенок. Ты не должен отвечать ни за кого из нас. Не должен был тогда, не должен и сейчас. Вот не надо сверкать на меня глазами! Ты не виноват в тех смертях. Ты ни в чьих не виноват!

— Да? — очень тихо спросил Ким, и взгляд его стал совсем недобрым.

— Люди погибают, — сказал Рэй. — И всё. Просто. Так. Произошло. Всегда что-то происходит. Это не повод трястись над кнопкой и запрещать детям быть собой.

— И если Чужие вернутся, и дети погибнут тут, с нами, — в этом, следуя твоей логике, тоже никто не будет виноват?

— А если твои Чужие возьмут ружье и пойдут к соседнему дому, Ким? — спросил Рэй. — Это мы, мелкие шавки, сидим в своем дворе и не знаем, что есть путь к соседнему дому не через дыру в заборе. А они — знают. Они идут по улице, и им видны двери. Что тогда? Кто тогда будет нажимать кнопку? Или по всей Гряде военное положение объявим? И детей запретим. А тех, которые уже есть, соберем и закроем в каком-нибудь супер-бункере? Погрузим в криосон? До какого года? Какого века? Когда, по-твоему, станет безопасно?

Мист молча смотрел в глаза. Молча, холодно и равнодушно. У него всегда отлично получалось изображать отстраненное равнодушие.

— Везде опасно, — припечатал Рэй. — Везде и всегда. Но дети хотят играть в своей песочнице. Так дай. Им. Играть.

Мист не отводил взгляд очень долго. А потом неожиданно по-человечески заговорил.

— Это ведь не я их выгнал… Чужих… — сказал он и уставился на ногти. — Это Ивор придумал. Придумал, что с ними делать. Куда и как бить. Чем напугать. Он мог придумать и как ружье сломать, да? — и улыбнулся.

— О, да, — с чувством согласился Рэй. — Сломать — это он всегда умел.

— Я не умею, — сообщил Мист. — Ни сломать, ни построить, ни восстановить по чертежам. И теперь, когда они вернутся с ружьем, я не буду знать, что с ними делать. Просто потому что тогда он меня не послушал…

— Придумаем что-нибудь, — сказал Рэй.

— Кто придумает? — Мист поднял на него раздраженный взгляд. — Ты, дорогой?

— А веришь ты в меня все так же, — вздохнул Рэй. Поднялся и сгреб в ладонь монеты со стола. Посмотрел Мисту в глаза и твердо сказал. — Я отдам их Заку.

— Чернофф, — медленно проговорил Мист, и Рэй хотел было возмутиться, что пусть валит отсюда, если единственный шанс с ним договориться — это убрать Зака, но Мист продолжил после паузы. — Скажи ему, что Зак переходит под мой личный контроль. И отдай, ради бога, гайку. Или что ты там открутил.

Мист вздохнул, задумчиво уставился в стол, активировал очередную программу. И когда Рэй был уже у двери, бросил ему в спину:

— Нужен другой стол.

— Большой? — спросил Рэй.

— Крепкий, — отозвался Мист. И задумчиво поковырял пальцем небольшую трещинку на нем. И выдвинул ящик — это Рэй услышал, когда дверь поехала закрываться за ним.

Кейра вскинулась и уставилась на Рэя неодобрительно, будто это он заставил ребенка на Свалку летать. И продолжила успокаивающе поглаживать ребенка по плечу.

Тот сидел, уронив голову на сложенные на столе руки. И поднял взгляд только, когда Рэй остановился напротив и высыпал на стол рядом с ним монеты.

Глаза у Зака покраснели от слез и вкупе с натуральным оранжевым цветом получилось пугающе. Он всхлипнул. Посмотрел на монеты, на Рэя, снова на монеты. И снова на Рэя.

— Ч-что… — начал он.

— Остаешься, — сказал Рэй, и красно-оранжевые глаза очень по-детски широко распахнулись. — Миста слушаешься. Слово Миста — закон, уяснил? Скажет прыгать со смотровой башни — пойдешь и прыгнешь. Хотя… Ты ж и так уже оттуда прыгал, да?

— Как ты это сделал? — недоверчиво спросил Зак и неуверенно протянул руку к монетам. Осторожно сгреб.

— Сам не знаю. И не сбивай меня с боевого настроя. Мне еще к Черноффу. Корабль ему чинить.

— А что ты там сломал? — всхлипнув напоследок, заинтересовался Зак, и Рэй вдруг понял: а ведь он и правда похож, очень похож. Странно даже, что заметил только сейчас. Тяга к разбиранию вещей на части, манера ухмыляться, вечно спорить, забрасывать ногу на ногу, фыркать и никого никогда не слушаться. И крайне интересоваться тем, что и где Рэй сломал, а еще больше — что и где еще можно сломать.

«Намучается еще с тобой Мист, — подумал Рэй. — Все намучаемся. Шаман хренов».

— Темно было, — пожал он плечами. — Сейчас пойду и посмотрю.

Сделал было шаг на выход, но передумал, круто развернулся и глянул на Кейру.

— Сегодня вечером, — сказал он, — свидание. Заеду за тобой.

Зак ухмыльнулся сквозь слезы. Кейра хлопнула огромными карими глазами. Рэй подмигнул ей. Сбежал по лестнице, прошагал по коридору, вышел на порог. Прыгнул на крыло Мухи и пустил ее вперед на низких.

Поднял повыше в воздух.

Чтобы подальше от земли.