Последний шанс

Тед почти всю дорогу молчал. Он не рвался общаться через маленькое окошечко, отделявшее кузов от кабины, тем более что для этого надо было наклоняться и натягивать цепь, которой он был прикован к железному полу. Поездка тянулась для него целую вечность: со своей неудобной лавки, приваренной к одной из стенок кузова, он не мог даже любоваться пейзажем. Он решил, что самое лучшее – думать о том, что ждет его по приезде. Охранник полностью завладел разговором. Лора несколько раз оборачивалась и смотрела на Теда сквозь решетку со смесью досады и беспомощности. Против стандартных мер безопасности она была бессильна и каждый раз, встречаясь с Тедом глазами, казалось, хотела напомнить ему об этом.

Они мчались с ветерком по шоссе 202, пересекая штат с востока на запад. Просторная дорога, вдоль которой по обеим сторонам протянулась живописная лесополоса, располагала к созерцанию и размышлению. На сотрудников «Лавендера», привыкших к железным дверям, решеткам и камерам наблюдения, бескрайнее синее небо и яркий пейзаж действовали оглушающе. Ли Стиллуэлл пребывал в эйфории. Глядя на дорогу, он признался, что всю жизнь мечтал поселиться в уютном домике в каком-нибудь тихом красивом месте вроде этого. Сейчас, накануне пенсии, они с женой начали понимать, что им никогда не осуществить свою мечту, и это несказанно его печалило. За последние тридцать лет он почти ничего не скопил: если и удавалось отложить хоть немного денег, всегда находилось, на что их потратить.

– Всю жизнь верил, что смогу, – сказал он, крепче сжимая руль, – а теперь вижу, что зря верил.

Он замолчал. От его приподнятого настроения не осталось и следа – он едва сдерживал слезы за зеркальными стеклами очков.

– Когда ты старик, все это уже не важно.

– Ли, ты не старик.

Он кивнул.

– Я достаточно стар, чтобы понимать, что моя мечта не сбудется, но не так стар, чтобы о ней забыть.

Они ехали уже час, когда Тед впервые подал голос:

– У меня тоже была мечта: о доме, куда можно ездить на выходные. У меня он есть – и что с того? Я сижу на цепи, потому что в один прекрасный день мне вдруг втемяшилось продырявить себе башку.

Ли ничего ему не ответил.

– Ты жену любишь? – спросил Тед.

Ли, похоже, не очень жаждал беседовать с Тедом, а может, просто думал о том, что не оправдал надежд своей супруги Марты.

– Да, – наконец ответил он. И это была чистая правда.

– Тогда у тебя есть все.

Тед уставился на носки своих ботинок, опустив голову на руки и уперев локти в колени. Одна из цепей висела прямо перед его лицом, тихо позвякивая от движения машины. Другая змеей свернулась у его ног. Больше он не сказал ни слова.

В начале двенадцатого свернули на девяносто первую магистраль.

– Хорошо хоть у меня есть столярная мастерская на заднем дворе, – не желал окончательно сдаваться Ли.

– Я видела стул, который ты подарил главврачу, – сказала Лора. – Очень красивый.

– Спасибо. Столярничать мне нравится. Думаю, как уйду на пенсию, больше буду этим заниматься. Уже недолго осталось.

Ли стал рассказывать про свою мастерскую; в работе с деревом он находил удовлетворение, которого не получал в клинике. Он извинился перед Лорой и добавил, что коллектив «Лавендера» тут ни при чем. Он сам выбрал неподходящую работу и вовремя ее не бросил. Поступил он в клинику случайно, думая подзаработать, пока не найдет что-нибудь получше. Но шли месяцы, годы, десятилетия… «А уйти все труднее, – оправдывался он. – И вдруг понимаешь, что скоро на пенсию, а ты так ничего в своей жизни и не изменил».

Лора слушала его с интересом и сочувствием. Она прекрасно понимала, что должен чувствовать человек, у которого жизнь утекла как вода сквозь пальцы. Ей-то работа нравилась, и уж она никогда не сказала бы, что зря теряет в «Лавендере» время, но настроения Ли были ей близки. Примерно те же мысли одолевали ее после развода, когда по какой-то причине она решила, что личная жизнь для нее кончена. Глупо так думать, когда тебе всего тридцать пять, но… Хорошо, что теперь она так не считает. Время лечит и помогает открыть сердце новым переживаниям… Лора вспомнила о Маркусе, о предстоящем свидании.

Навигатор вел их по последнему извилистому участку пути. Инструкции Теда Ли слушать отказался. Они свернули с шоссе на грунтовую дорогу, где почти не было машин. Еще три километра – и перед ними возник дом у озера. Ли заглушил мотор, и наступила гнетущая тишина. Из машины никто не выходил. Ли словно остолбенел, впившись взглядом в роскошный особняк: этот дом был в десятки раз роскошнее всего, что могла ему нарисовать самая смелая фантазия.

Наконец охранник выбрался наружу. Формы на нем не было: он оделся в джинсы и куртку, под которой висела кобура с береттой, на поясе – электрошокер «Тазер». Он открыл двойную бронированную дверь и отомкнул замок, выпуская Теда.