Последний шанс

Матросова, 12... Старая довоенная постройка. В те времена еще не экономили на лестничных пролетах и туалетах. Двухэтажный дом на два подъезда. Он стоял внутри двора, образованного современными коробками. Рядом прижались к забору детского сада несколько гаражей.

Иван Иванович внимательно оглядел двор, обошел вокруг дома из красного кирпича, затесавшегося среди великанов. Поднялся на второй этаж. На площадке — три двери. Дверь в квартиру № 12 была обита импортным дерматином, запиралась она на три фасонных замка и ручку-защелку. Открывалась дверь наружу, а не вовнутрь, как соседние. Было нетрудно догадаться: дверь двойная.

Сейчас он нажмет на кнопку звонка. С противоположной стороны кто-то посмотрит в «глазок» и осторожно спросит: «Вам кого?» Что ответит Иван Иванович? «Милиция». Тогда могут не открыть. Придется показывать в «глазок» свое удостоверение. Лучше бы явиться с десятидворным. Должна быть в большом квартале такая должность на общественных началах. Какой-нибудь отставник или бойкая пенсионерка. Организовать субботник, напомнить нерадивым жильцам о том, что надо вовремя вносить квартплату...

Иван Иванович нажал на кнопку. Где-то далеко звонок пропел мелодию «Широка страна моя родная...» Иван Иванович ждал. Никто не отзывался. Он еще несколько раз нажимал на кнопку. По всей вероятности, дома никого не было.

А чему удивляться? Порядочные люди уже начали отмечать Первомай. Сидит Шурин где-нибудь в компании друзей...

Приоткрылась на цепочке дверь в десятую квартиру, и скрипучий голос старика с характерным акцентом спросил:

— Вам кого?

— Мне Шурина Михаила Александровича. Я не ошибся адресом?

— Адресом-то вы не ошиблись, — ответил из-за двери старик. — Только он такой же Шурин, как я Лев Толстой.

Иван Иванович мгновенно оценил обстановку:

— Щеранский, я это знаю.

— Вот-вот. — Звякнула цепочка, дверь открылась, и на лестничной площадке показался сутуловатый седой старик, длинноносый и почти лысый, с большими выпуклыми глазами диабетика. — Мы с Ароном Щеранским всю войну прошли: он был танкистом, я — истребителем танков. Арон имел четыре ордена, два из них Красного Знамени. И когда в полку зачитывали приказ Верховного Главнокомандующего, Арон гордился своей фамилией. Правда, у него не было тогда личной «Волги», гаража с двухэтажным подвалом и холодильником. У Арона Щеранского не было и дачи на Азовском море, за которую магаданские золотоискатели дают сто тысяч. Он был рядовым начальником смены прокатного стана и не мог проигрывать в карты по десять тысяч за вечер. Так что его жена по ночам не плакала, она спала. И видела счастливые сны. Может, было бы больше детей — меньше знали бы горя.

Иван Иванович представился:

— Майор милиции Орач Иван Иванович. — И показал удостоверение.

Старик был, по всему видать, дальнозорким, глядя на документ, он невольно откинул голову назад.

— Я на фронте тоже был истребителем танков. — В груди у Ивана Ивановича потеплело, словно он встретил однополчанина. — «ЗИС семьдесят шесть».

— А я — сорокапятчик, «пистолет на колесах», — пояснил старик с невольной гордостью от своего превосходства.

«Сорокапятка» — маленькая пушечка, которая обычно стояла на самом переднем крае рядом с пехотой. Иван Иванович с особым уважением посмотрел на легендарного артиллериста.

— А я вас еще во дворе приметил. Ходите, присматриваетесь. И к гаражам подходили. А потом к нам в подъезд. Еще подумал: «На Мишкиного клиента не похож, те идут смело, как к себе домой, знают адрес».

«Чертов пенсионер, расшифровал меня», — весело подумал Иван Иванович.

— Только гараж-то Мишкин не здесь, а на шахте «Три-Новая», — уточнил старик.

Это была новость, заслуживающая внимания. Шахта «Три-Новая» связала всех в один узел: бригаду «сговорчивых», троицу, Пряникова, Лазню, Тюльпанову... и Генералову. Иван Иванович вынужден был включить сюда и Екатерину Ильиничну, хотя ему этого крайне не хотелось. Но истина дороже. Теперь еще и Шурин-Щеранский.

«Интересно, — размышлял Орач, — как это работнику гастронома удалось получить место под гараж на территории шахты, где и без него такая конкуренция? Или купил готовый?»

— Давно у него там гараж?

— Да вот как женился — пятый год.

«Купил! У кого и за сколько?»

— Вы гаражом интересуетесь... Не просто же так? Может, Мишка человека сбил? Он пьяный — дурак дураком. Говорю: «Не гоняй пьяный». А он: «Тогда и ездить незачем».

Старик подсказал Орачу причину, по которой мог явиться к его соседу работник милиции.

— Есть подозрение...

— А я гляжу: он так быстренько собрался и укатил. Говорит: «В отпуск. Вы тут присматривайте». А чего присматривать, когда квартира на учете в милиции.

— Когда он уехал? — поинтересовался Иван Иванович.

— Вчера к вечеру. Укатил на ночь глядя. Если и правда в отпуск, то это на месяц.

«Остальное уточним после праздников в отделе кадров по месту его работы». — Иван Иванович был благодарен разговорчивому старику за ценную информацию.