Последний шанс

– Что вы с ней сделали? – резко спросил он Лотара.

– С кем? – не понял тот.

– С той девушкой, которую я разыскал и доставил к вам? Лотар скривил рот в усмешке:

– Она ещё интересует вас? Прекратите паясничать, Рупперт. Ваша полька ничего существенного не сказала, – со злостью добавил он. – Я устрою вам очную ставку, может, тогда она перестанет упираться и заговорит.

Несколько минут Рупперт молчал, потом закричал:

– Не хочу её видеть! Вы слышите? Не хочу!

– Спокойно, Рупперт. – Лотар смотрел на него с нескрываемым презрением.

Ему были знакомы подобные фокусы. Всякий трус способен на такие взрывы.

– Теперь вы будете делать то, что я прикажу, – властно сказал Лотар. – Ваша полька должна заговорить. Подозреваю, Рупперт, что и вы могли быть замешаны в похищении Бениты фон Хеннинг. Вы не очень искренни, а я не люблю людей, которые обманывают меня.

– Неправда! – Рупперт уже не владел собой. – Это подло – подозревать меня, немецкого офицера!

– Подло?! – повторил штурмбаннфюрер и ударил Рупперта по лицу.

Офицер попятился, готовый бросится на Лотара. Но он не сделал этого, только провёл ладонью по щеке и рухнул в кресло, обхватив голову руками.

– Как вы могли? – На пороге стояла Ильза.

– А вам я советую помолчать, – ответил Лотар и вышел в сопровождении ординарца.

12

У Лотара были все основания для беспокойства. Прошло несколько часов, а он ещё ничего определённого о дочери профессора не узнал.

Группенфюрер снова вызвал Лотара к себе и разговаривал с ним очень грубо.

– Вы идиот, Лотар! – сказал группенфюрер, едва штурмбаннфюрер закрыл за собой дверь кабинета своего шефа. – Идиот! – повторил он.

– Эта полька не хочет говорить, – пытался оправдаться Лотар. – Я допросил всех из охраны дома профессора, они действительно ничего не знают. Пусть ими занимается криминальная полиция.

– Вы плохо работаете, Лотар. – В голосе группенфюрера прозвучала нотка угрозы. – Только что я разговаривал с Берлином. Догадываетесь, что мне сказали?

– Так точно, догадываюсь, господин группенфюрер, – ответил Лотар, хотя ему уместнее было промолчать.

– Имейте в виду, вам несдобровать, если Бенита фон Хеннинг окажется в руках подпольщиков.

– Сегодня же сам допрошу эту несговорчивую польку! – пообещал Лотар.

Группенфюрер посмотрел на него с презрением:

– Боюсь, что после вашего допроса она вообще ничего не сможет сказать! Смотрите, Лотар, я отправлю вас на Восточный фронт! – угрожающе проговорил он. – Эту девушку, – продолжил он тихо, – завтра же утром выпустите на свободу.

– Слушаюсь!

– Установите за ней тщательное наблюдение. Поручите это своим людям. Имейте в виду, я расстреляю вас, если она исчезнет. Она будет искать контакты с подпольщиками и тем самым поможет нам выйти на агентурную сеть противника. А потом… Слушайте меня внимательно: если вражеская агентура действительно похитила Бениту, то не имел бы ничего против того, чтобы вступить с ними в переговоры относительно обмена Бениты фон Хеннинг на вашу польку…

Лотар пожал плечами:

– Но каким образом вступить с ними в контакт, господин группенфюрер?

– Это ваше дело! – резко ответил шеф гестапо. – Смотрите снова не наделайте глупостей…

Анна ничего не знала о разговоре этих гестаповцев, поэтому, когда ей вручили пропуск и её сумку, подумала: не сон ли это. Охранник открыл дверь и выпустил её на улицу.

Оказавшись на безлюдной аллее Шуха, Анна никак не могла поверить, что она на свободе. Идя по улице, она только сейчас почувствовала сильную усталость и пустоту. У неё болело всё тело, кружилась голова, её одолевала слабость, но всё же девушка была свободна.

Она ничего не сказала гестаповцам и потому была довольна собой. Однако Анну мучила тревога: почему её выпустили? Это чудо, но, как известно, чудес на свете не бывает… Анна знала, что из мрачного дома на аллее Шуха никого так просто не выпускают, в лучшем случае людей отправляют в концлагеря, а если кто-то и выходит оттуда…

Анна оглянулась. На улице появились прохожие. В нескольких метрах от неё шёл мужчина в плаще и шляпе. По другой стороне улицы – тоже мужчина в плаще и шляпе.

Агенты гестапо! Следят за ней, идут по пятам. Только теперь девушка начала всё понимать… Они хотят с её помощью выйти на след подпольной организации. Рассчитывают, что на свободе она будет больше им полезна, чем в заключении. Ускорив шаг, хотя ноги почти не слушались, Анна свернула на Маршалковскую, потом на Пия XI, и Мокотувскую. На мостовой она увидела мотоцикл. Мотоциклист в прорезиненном плаще ехал на малой скорости. Анне показалось, хотя она не была в этом уверена, что эти трое – мотоциклист и двое мужчин в плащах и шляпах – посмотрели на неё, потом друг на друга. Проехал крытый армейский грузовик.

Анна свернула за угол, смешалась с толпой. То, что она увидела, было ей давно знакомо. Молодой парень без ноги стоял у стены, пел какую-то грустную песню и протягивал кепку прохожим. Перед продовольственным магазином выстроилась очередь – давали маргарин. Двое мальчишек в стоптанных ботинках и залатанных штанах стояли в подворотне, засунув руки в карманы.