Последний шанс

Рейчел изо всех сил сдерживалась, чтобы не потереть пульсирующие виски. Ей очень хотелось, чтобы они ушли. Она взглянула в сторону холла, подыскивая повод, который помог бы ей избавиться от их давящего присутствия и не показаться при этом слишком грубой.

– Не понимаю, почему Дельфи так копается.

– Вы не знаете элементарного способа держать прислугу в руках, Рейчел. Вы недопустимо фамильярны с ней. Я говорила это вам с самого начала. Если бы вы согласились переехать на ранчо и пожить с нами какое-то время – хотя бы пару лет, пока Тай не подрастет, – вы бы научились всему, что необходимо знать для того, чтобы правильно вести дом. Лоретта взмахом руки обвела уютную комнату.

– Я бы научила вас, как нужно обставлять комнаты. Кажется, у вас нет даже приблизительного понятия о том, как создать должное впечатление… Один из самых очевидных способов для этого – обстановка в доме. Именно дом говорит о том, какое положение занимает семья в обществе. Один быстрый взгляд – и у гостя тут же создается мнение о вас и о вашей семье. Нужно неусыпно следить за этим, нужно всегда соответствовать требованиям респектабельности.

– И нужно держаться подальше от негодяев вроде Лейна Кэссиди, – напомнил Стюарт.

Он стоял у окна, расстегнув пиджак, сунув руки в карманы. Солнце освещало его со спины, и поблескивала золотая цепочка часов, свисающая из его жилетного кармана.

В этот момент остатки самообладания покинули Рейчел. Она слишком долго молчала, а теперь вспомнила о решении, принятом вчера вечером. Она не желает больше носить траур по Стюарту, равным образом она не желает, чтобы его родители поучали ее.

– Вы не имеете никакого права указывать, с кем я должна и с кем не должна водить дружбу. – Говоря это, Рейчел старалась выглядеть как можно спокойней.

Лоретта поднялась. Губы ее дрожали от ярости.

– Вы хотите сказать, что намерены и впредь видеться с этим… с этим desperado?[4]

– Я не знаю, – честно ответила молодая женщина. – Но буду я с ним видеться или не буду, зависит от моего решения и уж конечно не от того, что вы сегодня мне наговорили. А теперь вы меня извините – у меня очень болит голова.

Лоретта была так поражена этой мягкой просьбой удалиться, что вся дрожала, когда нагибалась за своим зонтиком.

– Я не знаю, что на вас нашло, Рейчел. Знаете ли, разговаривать с нами таким тоном после всего, что мы сделали для вас и Тая, когда вы были в горе…

Стюарт подошел к жене и сурово глянул на невестку, как бы желая предостеречь ее.

– Я уверен, что Рейчел образумится, как только все хорошенько обдумает. Мы сообщим вам, когда состоится званый обед в честь Роберта, – добавил он, ловко направляя свою супругу к выходу. – Ступай в экипаж, Лоретта. Мне нужно сказать Рейчел еще одну вещь, и я скоро приду.

– Но…

– Иди, Лоретта.

Та, очевидно взволнованная, вышла в холл, и на лице ее была написана ярость. Рейчел собралась с духом, в предчувствии того, что ее ждет.

– Если вы не хотите неприятностей, то никогда больше не станете встречаться с этим человеком, – проговорил Стюарт голосом тихим и явно угрожающим.

Руки молодой женщины, скрытые в складках юбки, сжались в кулаки. Она посмотрела в выцветшие глаза, точно такие же, какие были у ее мужа. Оба эти человека были исполнены холодной жесткости, непостоянны и очень опасны, если им шли наперекор. Рейчел поняла, что ее независимость поставлена на карту. Но все же она не отступит перед этим леденящим взглядом, хотя ее и бьет дрожь от страха.

– Это мой дом. Я буду поступать так, как мне нравится.

– А в том, что касается моего внука, я буду поступать так, как сочту нужным для его пользы. Не советую забывать об этом.

– Вы используете Тая, чтобы шантажировать меня?

– Я просто предупреждаю вас, вот и все. – Он окинул ее беглым взглядом с ног до головы и ухмыльнулся. – Сомневаюсь, что Лейн Кэссиди будет долго ошиваться возле вас, если он поближе вас узнает. В конце концов, будь у вас способности развлечь мужчину, мой сын не был бы вынужден ходить к девкам, а?

И тут Рейчел, еще не поняв, что она делает, подняла руку, чтобы дать ему пощечину. Стюарт схватил ее за запястье и стал сжимать его все сильнее и сильнее. Рейчел решила не подавать вида, что ей больно. Наконец, он отпустил ее. Он придвинулся ближе к молодой женщине, его лицо было в нескольких дюймах от ее лица, и заговорил едва слышным шепотом:

– Стюарт рассказывал мне о вас. Говорил, что в постели вы такая же оживленная, как фарфоровая кукла. – Он с отвращением оглядел ее с головы до ног. – Куклы, бывает, разбиваются. Запомните этот короткий разговор, Рейчел. Не переходите мне дорогу.

Он отступил от нее и, прежде чем повернуться на каблуках и направиться к выходу, злобно глянул на невестку.

И тогда Рейчел крикнула ему вслед, и в голосе ее было во сто крат больше уверенности, чем она испытывала на самом деле:

– Мне тридцать лет, и это мой дом, а Тай – мой сын, Стюарт! И я буду жить так, как захочу!

– Это мы еще увидим, не так ли? Это мы еще увидим.