Последний шанс

Гость ушёл, и хозяин замка снова опустился в кресло напротив камина, а два больших дога вновь легли с обеих сторон кресла, охранять спокойствие своего хозяина. Макфейн взял со столика, отложенный ранее потрепанный томик и продолжил прерванные размышления. Он мечтал о своей роли в создании новых Соединенных Штатов Запада, об обновленной и мощной империи, единственной будущей владычице всего мира. Ему вспомнилось изречение одного из старых англосаксонских мыслителей:

«…Мы народ, который где бы ни жил, не изменит своим жизненным принципам и, более того, заставит окружающие его народы жить по своим устоям».1

«Хорошо сказано!…», – продолжил размышлять советник, но плавный ход его размышлений прервал звонкий детский голосок, и на глаза Макфейн легли маленькие, теплые ладошки.

– Привет, дедушка, угадай, кто это? Только, смотри, не подглядывай! – над ухом советника раздался вкрадчивый детский шёпот.

– Да, задала ты своему дедушке задачу, даже и не знаю, кто это может быть? Может быть это моя внучка, Джоули!? – в тон внучке заговорщицким шёпотом ответил Макфейн.

– Ай, дедушка, опять ты жульничаешь! Так нечестно! А вообще я хотела тебя поздравить с Рождеством! – слегка надув губки, хрупкая, пятилетняя, белокурая девчушка бесцеремонно забралась к нему на колени, крепко обняла и поцеловала.

– С Рождеством тебя, Джоули! – растроганным голосом от внимания внучки ответил Макфейн, нежно приобнял и поцеловать девочку. – Ну, не дуйся на своего дедушку, он ведь правда совсем не подглядывал и потом, кому сегодня новую сказку почитать?

– Мне, мне!!! – радостно закричал девочка.

– Вот и хорошо, Джоули. Это мы будем делать, когда нам в гостином зале накроют праздничный стол с индейкой и зажгут огни огромной красавицы ёлки, и тогда мы с тобой начнём читать Рождественскую сказку, чтобы заслужить большой и красивый подарок. Ну, а пока можешь поиграть с Зигфридом, – и советник указал на одного из своих огромных мраморных догов. – А нам с твоим папой надо поговорить о скучных, взрослых делах.

– Хорошо, деда! – прокричала внучка, уже скрываясь в проёме двери каминного зала.

– Ну, привет, сын! – сказал Макфейн, проводив взглядом убегающую вместе с собакой девчушку, встал с кресла и обнял гостя. – А тебе новая форма четырех—звёздного генерала очень к лицу. Не зря я настоял, чтобы ты закончил кадетский корпус и начал карьеру военного. На мой взгляд, в своих решениях я практически не ошибаюсь! Ну, да ладно, присаживайся в кресло рядом со мной, поговорим, а то ты у меня такой занятой человек, что у нас с тобой и пообщаться нет времени. Ну, как дела у нового председателя комитета начальников штабов?

– Привет, отец, с Рождеством тебя! Рад тебя видеть в хорошем расположении духа. Думается ты был прав в своём решении. Мне военная служба нравится и свой карьерный рост воспринимаю, как естественное развитие моих способностей. За время службы я успел побывать во многих местах планеты и на разных должностях, поэтому думаю, что скоро буду себя чувствовать на новой должности не хуже, чем недавно чувствовал себя на посту начальника штаба Европейской зоны ВС США, – уверенным голосом ответил статный, крепкий, унаследовавший темные глаза отца сорокапятилетний мужчина.

– Вот, узнаю твой боевой характер, Ронни, весь в меня! Сколько тебя помню, ты всегда старался быть во всём первым и не сдаваться ни при каких обстоятельствах. Ещё в школе, помнишь, у тебя была сильная ангина, высокая температура, а ты в окно нашего дома со второго этажа через крышу вылез и в колледж на финал баскетбольного чемпионата учебных заведений штата сбежал. Не смог оставить свою команду без капитана и выиграли же тогда, чёрт возьми! – довольные старческие глаза Макфейна слезились от гордости за сына.

– Да, отец, хорошо помню! Мы в том матче наших соперников из «Буфало старс» надрали по полной программе! Наша команда в тот день стала чемпионами штата! Здорово все—таки было в моём детстве, есть, что вспомнить!

– Это очень хорошо, сын, что ты остался убеждённым оптимистом. Надеюсь, что достаточно скоро твоя твёрдость и уверенность в своих силах нам очень пригодится!