Последний шанс

Противодействие силам правопорядка тоже организуется хаотами, но для этого нужно иметь специальную подготовку и опыт. Вообще, дело это очень сложное, своего рода высший пилотаж в хаотском мастерстве. К тому же опасное. Я умудрился получить сотрясение мозга всего лишь на тренировке, где отрабатывалось преодоление штурмовыми группами заградительной милицейской цепи, вооруженной металлическими щитами и дубинками (на тренировке щиты были деревянными, а дубинки вообще не использовались). Некоторые получили и более чувствительные травмы. В реальной жизни в этих случаях случаются и летальные исходы.

Не стоит думать, что хаоты востребованы только устроителями революций и переворотов. Власть тоже активно их использует. Довольно профессионально был отработан под руководством Суркова (администрация президента) многотысячный молодежный марш на Кутузовском проспекте. Кажется, это было весной 2005 г. Уличные выступления башкирской «оппозиции» в том же году также были организованы и управляемы из Москвы. Иначе трудно объяснить, почему протестующих «башкир» свозили самолетами со всей страны.

Зачем толпа революционерам? Хм, странный вопрос. Без участия толпы ни одна уважающая себя революция не обходится. Это вам не дворцовый переворот. Буйство толпы – это кульминация восстания. Да, толпа может собираться стихийно, но используется она целенаправленно. Тот, кто сумеет подчинить толпу своей воле, – тот и будет на гребне революции. А наибольшие шансы, как нетрудно понять, у того, кто к этому готовится заранее. Современные же революционные технологии рассчитаны не на стихийное образование толпы, а на целенаправленное ее формирование. Тот, кто контролирует толпу, – тот и обладает реальной силой.

Вспомним события недавнего времени. Перестройка, стартовав в 1985 г, до 1988 г. имела внешне пристойные формы. А потом как прорвало: Карабах, Фергана, Алма-Ата, Сумгаит, Баку, Тбилиси, Вильнюс, Ашхабад. Беснующиеся толпы, кровь, стрельба. Из всех щелей в одночасье повылазили народные фронты, националистические движения, и они быстро взяли под контроль улицы. Киев, который всегда говорил по-русски, вдруг захлестнули шествия всякой бандеровской швали, которую организованно доставляли туда автобусами из западных областей УССР. Толпы, состоящие из советских граждан, принялись яростно разваливать Советский Союз. Но эти толпы не были стихийными. Кто-то организовывал шествия, кто-то заказывал сотни автобусов, кто-то финансировал националистические издания. Апофеозом всего этого стала «Балтийская волна» 23 августа 1989 г. – самая массовая демонстрация за всю историю человечества (зафиксирована в книге рекордов Гиннесса), когда жители трех прибалтийских республик выстроились в живую цепь, протянувшуюся от Вильнюса до Таллина, протестуя против «оккупации» Прибалтики Советским Союзом. Кто осмелится сказать, что 1,2 миллиона человек стихийно встали вдоль автомагистрали и в одновременно взялись за руки?

Можно ли было пресечь тогда митинговую вакханалию? Можно. Чувство страха неведомо опьяненной вседозволенностью толпе, но толпа безошибочно чувствует силу и только ей одной подчиняется. Столкновение с организованным противодействием способно вызвать панику, которая мгновенно парализует толпу, атомизирует ее. Но чтобы применить силу, нужна решительная власть, бессилие же, как ничто другое, распаляет толпу, делает ее агрессивной.

Как же в условиях стабильной ситуации собрать тысячи трусливых обывателей в толпы, как оторвать их от повседневных житейских забот, заставить забыть о деньгах, жратве, выпивке, доме, семье, детях, работе, карьере? Ответ прост: надо дестабилизировать экономическую ситуацию. В Польше в 1980 г. волнения начались не где-нибудь, а именно в угольной отрасли – самой уязвимой точке польской экономики.

Срыв поставок угля приводил к остановке металлургических предприятий, перебоям в снабжении электроэнергией (электростанции в ПНР работали в основном на угле), что вело к общему развалу экономики и снабжения городов. А последнее мгновенно провоцировало массовые демонстрации протеста.