Последний шанс человечества

Он расположился за высоким барным стулом, заказал чашку кофе. Бармен сразу срисовал, иностранец. По внешности гринго. Он не любил их полагая, что от них все беды его планеты. Это не помешало бармену профессионально любезно улыбнуться. Взгляд Дэна пробежался вдоль стеллажа со спиртным, остановился на коричневой квадратная бутылка с надписью наискосок «Red Label». Чтобы не выходить из образа типичного англосакса заказал сто граммов виски со льдом, кофе и по совету бармена – фаршированные свиные рулетики. Снаружи заревело, стекла слегка дребезжали. Он повернулся на звук. В небе над космопортом мигали зеленые и желтые бортовые огни. На посадку шел пассажирский шаттл. Огромная машина в разы больше любого самолета из двадцатого века, побежала по ярко освещенной прожекторами взлетно-посадочной полосе. На миг сверкнула лужа масла на бетонной площадке возле металлических ангаров, чуть в стороне.

Бармен бросил беглый взгляд на спускающийся шаттл, зрелище давно успело примелькаться и сноровисто выложил заказ на барную стойку. В ноздри ударил одуряющий запах крепкого кофе. Уж в чем-чем, но в его приготовлении местные были искусниками. Дэн вылил половину стакана с виски в глотку, обжигающая жидкость полилась по пищеводу вниз. Лед противно стукнулся о зубы. Он слегка вздрогнул, приходилось терпеть и соответствовать образу бизнесмена-англосаксонца. Сразу за алкоголем в желудок полилась струйка обжигающе горячего и ароматного кофе. Несколько лет после того как он, а точнее его душа или сущность очутилась в теле семнадцатилетнего Даниэля Соловьева он придерживался трезвого образа жизни. Слишком плохие воспоминания остались от употребления горячительных напитков…

Дэн родился на планете Земля в городе Москва в далеком двадцатом веке. Тогда его звали Александр Сергеев и ничто не предвещало необычной судьбы. В 1989 году он закончил технический факультет Высшей школы КГБ СССР им. Ф. Э. Дзержинского. Все произошло в ночь перед выпуском, когда закончился надзор строгих взводных командиров. Иногородние курсанты или скорее молодые лейтенанты, так как приказ о присвоении первого офицерского звания был уже подписан, остались в общежитии. Год тому назад, на последнем курсе они перебрались туда из казармы. К живущим в одной комнате приятелям: Александру с Сергеем Патрушевым постучался Вовка Свиридов. Его отец служил в штабе Ленинградского округа и на курсе его не любили, но несколько лет курсантской жизни сплачивают и друзья радушно приняли гостя. К тому же он пришел не с пустыми руками а принес бутылку водки, а две бутылки в два раза лучше чем одна! Бутылка водки для трех мужиков: игрушечная доза, но сказалось отсутствие тренировки. Через час речь бывших курсантов стала невнятной, настроение кардинально улучшилось и молодых людей потянуло на подвиги. В час ночи приятели, прихватив оставшуюся бутылку и пакет с немудреной закуской: маринованные огурцы, полбуханки пахучего бородинского хлеба и соленое сало, направились к Москве-реке, купаться.

Задумчивые звезды и серебристый серп молодой луны отражались в черном зеркале ночной реки, ветер сонно колыхал заросли камыша, нес желанную после дневной жары ночную сырость. Далекие высотки на горизонте спали, лишь несколько квартир светились окнами. Сергей Патрушев, сидевший на заросшим травой пляже, полого спускавшемся к реке напротив приятелей, лихо чокнулся и с содроганием сердца опрокинул рюмку.

Покачнулся, но в последний момент оперся на руку.

– Что… что-то мне не хорошо…

– Ты закусывай, закусывай, – обвел приятелей мутным взглядом Вовка Свиридов и подвинул поближе по расстеленной на песке газетке немудренную закуску: бутерброд с соленым салом, – а то как ты завтра будешь на выпуске?

– Да как ни будь… Блииин…Что-то земля кружится. Плевать, все равно распределение уже знаю…

– Ну и куда? – поинтересовался Вовка и пьяно икнул, – какая падла меня вспоминает?

«Ква, ква» – расквакались невидимые лягушки в камышах.

Патрушев прожевал бутерброд и с тоской покосился на наполовину полную бутылку. Осилит ли он ее… потом перевел пьяный взгляд на сокурсника.

– В Прикарпатский военный округ, а тебя…

– А меня в Приарбатский, – пьяно рассмеялся Свиридов…

– Что папка подсуетился?

У Свиридова сил хватило только на то, чтобы только пьяно кивнуть. Александр помрачнел.

– А зато у меня место интереснее, там сейчас бандеровцы оживились а я их раз, – махнул рукой, словно саблей Патрушев, – и за цугундер, – а ты куда едешь, чего молчишь? – с трудом перевел взгляд на Александра.

Тот поджал губы, собираясь сказать что-то резкое, но сдержался и только раздраженно процедил:

– Да не знаю я.

Его семья была самой обыкновенной и даже бедной и никак не могла повлиять на распределение после выпуска:

– Пойду окунусь.