Последний шанс для мажора

Сжимая колени с такой силой, что можно было из алмазов делать уголь, я поняла, что природа зовет, и она не собирается ждать. Жутко хотелось в туалет по-маленькому, как будто я выпила всю воду из ближайшего оазиса. Но туалетов, как назло, поблизости не наблюдалось, только пустыня асфальта.

— Ну так что там? — высунувшись в окно машины, как голова из черепахового панциря, спросила я у него. — Поломка, что ли?

Тимур, похожий на астролога, который потерял все звезды, только бессильно развел руками.

— Мы можем вызвать подмогу? — спросила я после паузы, в которой можно было бы уместить все наши надежды на чудо.

Тимур с силой хлопнул капотом и направился обратно в уютное кресло водителя. С тяжелым вздохом он повернул ключ зажигания, и в ответ услышал лишь скрежет, словно машина последними силами пыталась сказать: “Не сегодня, дружище.” Двигатель отказывался оживать, как будто у него были свои планы на вечер, и они явно не включали в себя работу.

— Ну, что там? — спросила я, чувствуя, как моя терпимость уходит в отпуск без меня.

— Машина сказала "нет". И связь тоже.

Голод и усталость после дня, достойного сценария для фильма, начали давать о себе знать. Все, чего я хотела, — это добраться до четырех стен и поспать.

— А до пункта назначения далеко? — спросила я, глядя на бесконечную дорогу, которая убегала к горизонту.

— Не очень, — сказал Тимур, с тем же оптимизмом, что и утопающий, утверждающий, что вода не такая уж и мокрая. — Пятьдесят или чуть больше километров.

— Это по-твоему не очень? — возмутилась я.

— А ты что туда прыгать на одной ноге собралась?

Как же он меня взбесил. С ним каждый час превращался в эпизод из сериала “Выжившие”. Для него это норма, но я за спокойную жизнь, где самым большим приключением является выбор между кофе и чаем утром.

— Есть бумажные салфетки или влажные? — спросила я, чувствуя, как мой внутренний компас этики и воспитания начинает кружиться от отчаяния.

— Ты что, рыдать собралась? — хмыкнул Тимур, словно его внутренний садист нашел новый повод. Нет, он умудрялся еще и хмыкать. Каков, а! Вот он, настоящий мастер эмпатии, — думала я.

— В туалет я хочу, ясно нет? — покраснела, как свекла, которую забыли на солнцепеке.

— Аа, это… — он стал копаться в бардачке, как археолог, ищущий потерянные сокровища.

И, наконец, мне на колени вывалилось то, что заставило мои брови взлететь на орбиту — презервативы!!!

Наши взгляды столкнулись, быстро и резко, как два пирата, пересекающих шпаги. Наступила минута неловкости, как будто мы оба вдруг оказались на сцене плохого театрального представления. Я заерзала на месте, словно подо мной было не сиденье автомобиля, а горячие угли. Отводя взгляд, я чувствовала себя участником дуэли взглядов, где я явно проигрывала.

— Да вот же, — он извлек желанную пачку салфеток, как фокусник извлекает кролика из шляпы, только вместо восторженных аплодисментов в ответ прозвучал лишь мой облегченный вздох. — Держи, пожалуйста, только не превращай их в оригами, ладно?

Глава 40

Блеклой желтизной мерцала сверху луна, словно воспаленный глаз космического пирата в обводке красноватой дымки. А над землей, словно старый добрый призрак в белой простыне, стлался туман. Отчаянно стрекотали цикады, наполняя воздух почти металлическим струнным звоном, как рок-группа насекомых, устроившая ночной концерт.

О, как же страшно заниматься своими маленькими делами среди непроглядных кустов, где каждая тень кажется зловещим призраком! Без освещения, без даже маленького фонарика, я чувствовала себя как героиня фильма ужасов, которая знает, что следующий шаг может быть роковым. Но что мне, деревенской девчонке, бояться? Ведь у нас туалет — это всегда приключение на открытом воздухе. Я выросла среди таких “прелестей”, где каждый поход “по маленькому” превращался в экспедицию среди дикой флоры.

Следующим делом я решила положиться на чудо, ведь кто-то, кроме нас, должен был здесь проезжать. Я бы поймала попутку и попросила бы довезти нас до цивилизации. Тимур, наверняка, размахивая кошельком, мог бы уговорить любого. Но дорога была пуста, словно все машины внезапно решили устроить забастовку. Ни одной души — ни встречных, ни попутных. Я стала ходить туда-сюда по дороге, словно модель на подиуме, только вместо аплодисментов слышала лишь эхо собственных шагов. М-да, казалось, моя жизнь решила мне показать все, на что способна…

— Эй, ты в своем уме?! — дверь машины распахнулась.

Тимур выскочил наружу, как пружинка из коробки. Он нахмурился так, что его брови почти соединились. Глаза злобно искрились в лунном свете, словно два светлячка, которые заблудились в темноте.

— Что ты делаешь?

— Пытаюсь найти нам попутку! Не здесь же ночевать? Ну уж нет, спасибо. Я лучше потанцую здесь на дороге с надеждой на чудо.

— Залезай обратно в машину! — рявкнул он.

— Нет уж, сядь ты сам!

Он что думал, мне нравилось стоять на обочине, словно статуя свободы без факела, мечтая о том, что какой-нибудь супергерой на четырех колесах свернет сюда и увезет нас на своем белом лимузине?

— Да тут хрен знает кто мчится, а ты стоишь, как…