Последний Шанс (СИ)

Мужчина немного подумал, потом медленно опустил ствол дробовика и сказал, отступая назад к двери:

— Идите за мной.

Оказалось, «хозяина бункера», как я окрестил его про себя, звали Конаном. Ну, скорее это он сам так себя звал. Больше некому, ибо он уже несколько лет живёт здесь совершенно один. Зону изучает. Он налил нам по кружке чефира с чёрствыми пряниками и принялся рассказывать о себе. Зоной заинтересовался с того самого дня, как в СМИ сообщили о Втором Взрыве. Ведь он был учёным, работал в научно исследовательском институте. Через три месяца после того знаменательного события его вместе с двумя коллегами официально отправили за Периметр на сбор материалов для исследований. Три дня их научную группу водили военные по Зоне, но далеко не углублялись — максимум километра на четыре от «колючки». Возвращались домой довольные, с кучей фотографий, измерений аномальной активности и всяческих полей типа гравитационных и электромагнитных, образцами растений, артефактами и многим другим. В родном НИИ их приняли с распростёртыми объятиями, сулили огромные деньги и гранты. Конан, тогда Кирилл, был обескуражен, когда им регулярно поступали всё новые и новые артефакты, которые надо было изучать. Проведя собственные исследования и прочитав доклады старших научных сотрудников, он был в восторге. Какие же перспективы открывает для мировой науки, техники и медицины Зона! Её срочно нужно исследовать, причём не довольствоваться тем, что проходит через десять кордонов и множество рук, а самим, изнутри! Вот и записался добровольцем в список научных работников лагеря на территории Янтарь. Бункер строился усиленными темпами. Как выяснилось, впереди его ждали не ошеломительные открытия, а сплошные мучения и просьбы отпустить из бункера в Зону. Но обо всём по порядку. Через месяц после того, как Кирилл пожелать работать внутри Периметра, его вместе с группой учёных доставили на самолёте до границы Зоны, где несколько недель учили обращаться с оружием, заставляли изучать отчёты, свидетельства и так далее. Кирилл был физиком, хотя также имелись заслуги, хоть и сравнительно небольшие, в области биологии, и поэтому, когда их наконец перебросили в бункер на Янтарь, его посадили в отдельном помещении, дали всё необходимое оборудование и стали снабжать артефактами, он постепенно сник. Одно и то же. Приносят артефакт — изучай: мол, насколько ярко выражены присущие свойства, каков уровень аномальной активности и прочее. Причём спустя полгода пребывания в научном лагере, откуда его за забор ни на шаг не отпускали, артефакты приносили одни и те же. Надо было просто определять особенность каждого. Кириллу это быстро надоело. Он стал просить начальство отпустить его в Зону, дать сопровождающих военсталов, позволить самому что-нибудь найти, собрать, исследовать!.. И вот как-то пришёл в лагерь очередной сталкер, внештатный сотрудник то бишь, говорит, километрах в трёх видел какую-то неизвестную аномалию. Тогда ведь, в конце две тысячи шестого, Зона была изучена гораздо меньше, чем сейчас, оно понятно, хотя и сейчас, по сути, она не изучена толком… Ну, собрали охрану из трёх человек, сталкер ещё пошёл — дорогу показывать, и Кирилла взяли. Километра два протопали — и чудо двухголовое из кустов как прыг перед группой. Ну, тут, понятно, сталкер в одну сторону, Конан в другую, только охрана на месте осталась, убить тварюгу начали пытаться. А у учёного, говорит, рассудок помутился, страх жуткий, бежал, пока не упал. Как выжил — сам не знает. Походил, послонялся по Зоне, да и набрёл случайно на эти подземелья. Решил, что здесь будет теперь исследования проводить — и такое открытие сделает, что не будет ему равных.

— Так уж и хотелось свою жизнь тут гробить? — спросил я у Конана, отхлебнув чаю.

Тот усмехнулся.

— Да вы просто не понимаете нас, учёных. Изучать Зону — это как для сталкеров собирать артефакты. Каждый в тайне надеется, что когда-нибудь совершит такое открытие!.. Ну, впрочем, ладно. Не понимаете. Семьи у меня не было, так что ж…Я посвятил жизнь науке.

— Куды ни плюнь — вэздэ «батаны», — сказал тихо Кран мне на ухо. Я хмуро кивнул.

— А родители? — спросил я. Наверняка волнуются.

— Из детдома, — вздохнул Конан.

Я ещё раз оглядел рабочее помещение учёного. Склянки, пробирки, таблицы измерений на стенах, компьютеры, коробки… Куча всего, но лежит аккуратно. Моё внимание привлёк странный прибор, лежащий рядом с клавиатурой. Жёлтого цвета, с маленьким экраном, громоздкий, с выдвигающейся антенной. Что-то я такого раньше не видел… Может, прихватить? Можно припугнуть Конана, что расскажем всем о нём, и завтра тут сто человек будет. Нас он убить не осмелится, ибо наверняка не знает — хватится ли кто, начнёт ли искать. Шантаж… подлый, но действенный способ.

— А это что? — я указал пальцем на прибор.

Конан посмотрел, на что я показываю, и махнул рукой:

— Хлам. Думал, сигналы от артефакта ловит, а он вообще не работает.

— В смысле, какого артефакта? Определённого, что ли?

Конан встряхнул головой и тут же ожесточённо ею помотал.

— Забудьте, так, ничего интересного…