Последний шанс (СИ)

   Хотя было и реально большое число невинно осужденных. Причем, далеко не во всех случаях виновата непосредственно власть. Например, до Сталина вообще доводились процессы, начиная с определенного уровня номенклатуры. Но и освободить его полностью от потворства действиям Ежова не получится. А сколько было доносов от соседей, мечтающих увеличить свою жилплощадь. Сколько было наговоров от товарищей по работе, жаждущих занять соответствующую должность репрессированного. Сколько жен, обидевшихся на измену мужа, писали анонимки о его шпионской деятельности прежде, чем до них доходило, что их собственная судьба отныне не более завидна, чем у "новоявленного шпиона". А сколько оказалось среди сотрудников органов садистов, просто упивавшихся своей властью над арестованными и безнаказанностью. Было все это. Было. Из песни слова не выкинешь. Как бы не хотелось. Но и перепевать ее задом наперед не стоит. Получается сплошная какофония без намека на гармонию и музыкальность.

   То есть одной из целей выбора конкретного момента моего внедрения в прошлое была именно попытка предотвратить неконтролируемые чистки врагов страны и их потворщиков, превратившиеся в массовые репрессии против простого народа. Отделить, так сказать, мух от котлет. Причем, желательно, чтобы котлеты остались целыми и были употреблены по назначению.

   Ну и, разумеется, до Войны оставалось достаточно времени, чтобы попытаться несколько изменить армию и методы управления ею к 41-му. В том, что война неизбежна, я даже не сомневался. Слишком могущественные силы стояли за развитием ситуации в мире и озаботились перспективами мировой бойни, чтобы можно было этому что-то противопоставить. Но изменить отношение к этим перспективам внутри страны можно и нужно было пытаться.

   Мои объяснения полностью удовлетворили моего визави. Кивнув каким-то своим мыслям, он взглянул на меня и спросил: - Ну что, готов?

   - Чего уж там, перед смертью не надышишься. Поехали.

   В очередной раз стена коттеджа исчезла и вместо нее возник переулок недалеко от гостиницы "Националь". Как я помнил, в 1932-м ей вернули гостиничный статус. До этого в течение пятнадцати лет в ее помещениях располагались государственные организации. Выбор был хоть и недешевым и мог привлечь ко мне ненужное излишнее внимание, но достаточно оправдан. Пройдясь по улице, я мог выяснить, работает ли уже гостиница "Москва". Про "Москву" я читал, что сдали ее в эксплуатацию в 35-м, но вот когда точно не знал. Таким образом, у меня был потенциальный выбор на расстоянии сотни метров, и я мог определится на месте. К тому же я планировал не особенно долго задерживаться в гостинице. Если все пройдет удачно, то о моем проживании должен позаботиться Сталин. Наконец, близость к Кремлю позволяла мне не слишком активно прибегать к перемещениям в пространстве, которые кто-то мог заметить.

   На мое счастье переулок оказался совершенно пустым.

   - Давай, мы на тебя надеемся. - Легкий толчок рукой, не оставляющий время на раздумья, и вот я уже в переулке, а за моей спиной молниеносно закрывается портал.

   Воистину решительный рывок вперед результат хорошего пинка сзади, - вспомнилось мне старая поговорка. - Ну что же. Пойдем устраиваться и постараемся придумать, что делать дальше.

   Оглянувшись по сторонам, я стараясь сохранять спокойствие двинулся в сторону входа в гостиницу.

Глава 2. Наш первый бой, он трудный самый

   Я сидел в номере гостиницы и размышлял о своих дальнейших шагах. Вселение прошло спокойно и даже буднично. Администратор даже не стал требовать у меня командировочного удостоверения. Тем более я не беспокоился за качество моего паспорта. Уж такой подлянки от отправившего меня я точно не ожидал. А легкий флирт молодого и представительного инженера Ивана Петровича Сидорова, на имя которого был выписан паспорт, с начинающей стареть администраторшей позволил даже получить одноместный номер.

   Никаких сомнений в том, что надо пробиваться именно к Сталину, не было. Все иные варианты, в том числе и неоднократно встречавшиеся мне в "попаданческой" литературе, не казались мне сколько-нибудь обоснованными. Писать письма, вызывать к себе осторожный интерес и медленно продвигаться к встрече со Сталиным, выглядело в моей ситуации глупым. Ведь в отличие от прочих "героев" мне совершенно не приходилось беспокоиться за свою безопасность. Никакие "застенки" мне не грозили. Смыться смогу всегда и из любого места. Ничуть не более оправданным казался мне и заход через "органы". Берия находился в Грузии, а иметь дело с Ягодой не было никакого желания. Так что оставалось только одно. Встречаться наедине со Сталиным.