Последний шанс (СИ)

   Глобальная общенародная собственность на средства производства вкупе с централизованным плановым распределением ресурсов и готовой продукции создавали феноменальную эффективность всей экономики, позволяя ей развиваться невиданными для капитализма темпами. Это тот самый ключевой фактор, который практически никто не осознает, но который довольно просто объяснить на примере. Возьмем простую стандартную западную корпорацию, производящую совершенно любой продукт, но который в процессе производства проходит несколько стадий обработки поступающего извне сырья. И возьмем два варианта себестоимости этой готовой продукции. В одном случае все, как оно и есть, а во втором представим себе, что абсолютно каждая операция, производимая на этом заводе, делается отдельной частной независимой компании, желающей иметь собственную прибыль. Представили? А теперь для полноты образа представим себе, что каждая эта "микрокомпания" не просто получает заготовку от предыдущей, обрабатывает ее и передает по цепочке следующей, а постоянно проводит открытый рыночный аукцион с целью купить эту заготовку где-угодно, главное дешевле и лучше, а по итогам работы также устраивает второй аукцион в целью продать свой полуфабрикат кому угодно, главное дороже. Ни одна компания в таких условиях существовать просто не может. Потрясающая эффективность советской экономики до начала внедрения в нее чужеродных рыночных элементов как раз и объяснялось тем, что вся страна работала как единая корпорация с внутренними затратами на всех этапах, но без внутренней прибыли и необходимости тратиться на сбытовые и маркетинговые службы. Госплан и Госснаб отлично справлялись с этими функциями в общегосударственном масштабе.

   Это приводит к пониманию того, что как минимум все базовые отрасли, а также все отрасли, конечный продукт производства которых завязан на государственное потребление, должны быть в общенародной собственности.

   Также в общенародной собственности должна находиться вся внешняя торговля, поскольку ее основная функция даже не заработок денег как таковой или даже сброс излишков производства, не востребованных внутри страны, а в первую очередь ликвидация дисбаланса национальной экономики между возможностями внутреннего производства и востребованным спросом. Никакому частнику ни при каких условиях не дано исполнить эту функцию просто ввиду отсутствия необходимой информации.

   Особую роль в экономике играет денежная и банковская система. Здесь тоже реальный опыт СССР моего времени дает великолепные примеры оптимальной организации процесса. Фактически под одним и тем же названием "рубль" до конца 80-х годов 20-го века в СССР просуществовало три параллельные денежные системы, реально обособленные друг от друга. Первая система была безналичной системой внутренних расчетов между предприятиями. Это вообще были не деньги, а некая расчетная единица, позволявшая на единой базе оценивать ресурсные и трудовые затраты на производство. Никакой иной функции у этого вида "денег" не было. Вторая система это наличное внутреннее денежное обращение, которое касалось исключительно граждан и потребительского сектора торговли. Фактически эти деньги возникали в нужном объеме из ниоткуда, формально из Государственного Банка, и исчезали в его же закромах при каждом завершении оборота. Эмитировались эти деньги в строгом соответствии с суммарной заработной платой населения СССР и по возможности увязывались по объему с доступной массой потребительских товаров и услуг. Наконец, третья денежная система и была деньгами в общепринятом смысле. Использовалась она только в международных расчетах по экспортно-импортным операциям. Фактически это было золото, серебро и валюта основных стран - торговых партнеров СССР. Рублевый эквивалент этих ценностей по своей сути также являлся исключительно виртуальной расчетной величиной. В той системе, которую собирался предложить я, эта общая трехзвенная система должна была подвергнуться серьезной реорганизации, но по своей сути оставалась такой же. Необходимо было лишь предусмотреть четкие и корректные механизмы, которые должны были связать все эти три системы в одну, обеспечив возможность частичного и подконтрольного государству перетока денег из одной системы в другую в некотором наборе случаев.

   Что касается банковской системы, то здесь мое мнение было однозначным. Никаких банков, кроме государственных быть не должно в принципе. Банк мог быть один или их могло быть несколько, специализированных на определенном сегменте операций, но все они на сто процентов должны принадлежать государству, точнее всему народу.

   С государственной экономикой все было более или менее понятно, тем более, что ничего особо изменять было не надо. На текущий момент этой реальности вся экономика за исключением отдельных артелей и кооперативов, а также наличия уже не очень крупного, но остающегося индивидуального сектора в сельском хозяйстве, и так была государственной.