Последний штрих

– Хотелось бы мне работать в таком магазинчике! Там, наверное, скидки для сотрудников. – Она прищурилась. – Должно быть, там и зарплату выдают фирменными посудными полотенцами. А это значит, что только на четверть оплачивают твой труд. Ужасная несправедливость.

«Ух ты, – подумала я. – А эта Джулия и вправду обожает игры».

– А бойфренд у тебя есть? – спросила она.

– В данный момент – нет.

– Жаль! – Она обернулась к Заку. – Скажи, у тебя, случайно, нет друга, с которым мы могли бы познакомить Джесси? Она такая славная – любому понравится.

Теперь обо мне уже в третьем лице говорят. Ну и ну. К счастью, Зак поспешил мне на выручку.

– Брин и так о ней заботится. Более чем достаточно, – сказал он.

Он улыбнулся мне. Я тоже улыбнулась в ответ. Джулия продолжала весело щебетать как ни в чем не бывало.

– Ну что ж... – Она встала и подошла к каминной полке. – Посмотрим теперь фотографии. Это ты в колледже?

– Именно.

– А мне казалось, что такая прическа вышла из моды еще в середине восьмидесятых, когда утратила свою популярность группа «Флок оф Сигал с».

– Мне всегда нравилась эта прическа.

– По-моему, я один раз встречалась с Сесил. – Джулия нагнулась и стала разглядывать снимок, сделанный во время весенних каникул, когда мы отдыхали в Канкуне. – Она была настоящей красавицей.

– Да.

– Тебе нравятся блондинки?

Джулия сама была блондинкой.

Зак ничего не ответил.

– Мне так жаль... – Джулия снова пшикнула своей брызгалкой.

– Спасибо.

Она отправилась в туалет, а я начала потихоньку собираться.

– Мне пора. – Я потянулась к сумочке. Я не знала, что чувствует Зак, но мне уже порядком надоела эта атмосфера обольщения: вино, свечи... Но Зак протянул руку и схватил меня за запястье. Его ладонь была теплой.

– Останься, – попросил он. – Ну пожалуйста. Ненадолго.

– Ну ладно, – вздохнула я. – Раз уж ты так хочешь...

Стрелки часов неумолимо приближались к часу. Я слышала, как Джулия, возвращаясь из туалета, заскочила на кухню, чтобы наполнить водой свою брызгалку. Чем больше она пьянела, тем больше заботилась об увлажнении организма – ведь это было самое главное, – и бросала на меня взгляды, в которых читалось: «Ты что, намеков не понимаешь? Пора бы тебе убраться отсюда».

Но Зак время от времени тоже поглядывал на меня, словно бы говоря: «Не вздумай уходить».

Без четверти два Джулия наконец признала поражение. Нужно отдать ей должное, играла она хорошо.

– Утром у меня тренировка, так что я пойду. – Она встала и пригладила джинсы. – Зак, ты меня не проводишь?

Он вернулся, потирая затылок.

– Я уж думал, она никогда не свалит, – сказал он.

– Господи! – Я вскочила с дивана. – Я вообще не понимала, что здесь происходит. В какой-то момент мне показалось, что вы не прочь... ну...

– Что не прочь? – улыбнулся он.

– Ну, не знаю... Поцеловаться. Боже, что я такое говорю!

– Не стоило пускать ее за руль. – Зак плюхнулся на диван и задрал ноги на кофейный столик.

– Не стоило. – Я присела рядом. – Это я виновата. Мы оба рассмеялись и сказали хором:

– Нет, это Брин во всем виновата.

И уставились прямо перед собой на выключенный телевизор.

– Может, кино посмотрим? – предложил Зак.

– Нет, я устала, – отозвалась я. – Она дала тебе свой номер?

– Ага. – Он похлопал по нагрудному карману. – Только не думаю, что он мне пригодится.

– Почему? – удивилась я. – Она ведь такая... симпатичная.

Зак посмотрел на меня и пожал плечами.

– Сама знаешь.

Я поднялась и стала убирать со стола.

– Думаю, Сесил бы все поняла.

– Не надо, не убирай. Я сам завтра все помою.

Я снова уселась и подумала: «Ну вот, теперь-то мне уж точно пора».

– Да, ты права, – произнес Зак. – Она бы все поняла.

Я давным-давно скинула туфли. Теперь я вдруг застеснялась и поджала ноги под себя. Зак смотрел на меня. В этом взгляде ничего такого не было, но я почувствовала себя как-то неловко. Будто я слишком часто хлопаю глазами или еще что-то...

Боже, что я здесь вообще делаю?

И вдруг я поняла, что очень хочу, чтобы он меня поцеловал. У меня свело живот.

«Я плохая, – подумала я. – Очень плохая. Я ужасный, кошмарный, просто отвратительный человек».

Зак наклонился и стряхнул прилипшие к винной пробке крошки. Они упали рядом с его рукой и легли на стол маленькой кучкой. Он слегка нахмурил брови и чуть приоткрыл рот. Его руки, привычные к готовке, были не только сильными – он с легкостью мог колоть грецкие орехи и панцири омаров, – но и нежными, с подвижными пальцами и чистыми ногтями. Я вдруг представила, будто я – пробка, падаю в его ладонь и чувствую, как меня сжимают его пальцы... Мне стаю стыдно от таких мыслей. Зак повернулся ко мне, словно собираясь что-то сказать.

– Проводить тебя?

Я спустилась на землю.

– Да, пожалуйста.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– Да, конечно. Я просто... ушла в себя. Размечталась. «И, – мысленно продолжила я, когда Зак встал и отворил передо мной дверь, – совершенно потеряла голову».

Глава 11 Слово о каменных скамьях