Последний штрих

Доктор Андерсон рекомендовала записаться в кружок гончарного искусства («найдите новые интересы») и избегать злоупотребления алкоголем («что неизбежно порождает депрессию у молодых вдовцов»). Для тех, кто уже с кем-то встречается, предлагались практические советы («запаситесь интимной смазкой: возможно при первом занятии любовью с новым партнером вы не сможете полностью расслабиться») и занятия йогой («медитация поможет принять нового друга и снимет стресс»). Я закрыла книгу и попыталась представить, с каким лицом я заявлю Заку, что все, что ему нужно, – это запастись интимной смазкой и отказаться от вина после ужина. А может, затащить его на занятия йогой и заставить встать в позу горы под мечтательным, но бдительным оком моей инструкторши Акаши (кстати, давненько я ее не посещала), которая заставит его выдыхать воздух через нос, словно фыркающий деревенский як? Идиотская книжка. Я доела булочку и все же купила «Слишком молоды, чтобы носить черное», безропотно выложив за нее свои кровные 24 доллара 95 центов.

Глава 23 Красавцы в шатрах

Приготовления к свадьбе Хамира и Генри отвлекли меня от Зака, которого окутывала аура затаенного раздражения и печали, и, надо сказать, я не возражала против такого перерыва. Что ни день – прибывали все новые родственники Хамира, кто из Ирана, кто из Индии. Я не успевала запоминать, как кого зовут. Сначала из Лондона прилетели родители Хамира, Асад и Ямини; на другой день – тетя Малти и дядя Экта из Дубай; потом четверо кузенов из Нью-Йорка, из них трое с женами и детьми. Чуть ли не каждый день проводились званые ужины, обеды и коктейльные вечеринки. Родственники Хамира произвели на меня впечатление. Кого тут только не было: академики, врачи, юристы... Генри держался с ними галантно и уважительно. Прежде мне почти не доводилось видеть брата в общении с родителям: обычно, когда наши отец и мать ругались, он прятался за спортивным разделом газеты.

Во время обеденного перерыва я, по просьбе Хамира, рыскала по реквизиторским мастерским. Он хотел, чтобы свадьба совмещала в себе иранские и индийские традиции, «этакое смешение стилей с налетом гламура». Я заказала чайные столики, марокканские фонари и кожаные пуфики. Арендовала шатер, накупила посуды под традиционные блюда.

Несколько огорчало, что многие родственники Хамира приехать отказались, заявив, что свадьба двух мужчин – не повод для торжества.

– Что ж, будем кутить, – заявил Хамир, широко улыбнулся и чокнулся бокалом вина с Генри. – Твое здоровье, Друг.

Когда Генри представил родителей друг другу, мой папаша и отец Хамира после рукопожатия обменялись многозначительными взглядами, мол, не совсем так я представлял этот торжественный миг, приятель. Зак был весел: то и дело нагибался ко мне и чмокал в щеку, очаровывал мою мать рассказами о Франции, куда он ездил после окончания кулинарного колледжа. Однако на следующий день тетя Луйя, – старшая сестра отца Хамира, если я ничего не путаю, – загнала Зака в угол.

– Мне рассказали о твоей жене. Бедняжка! – Она схватила его за руку и притянула пониже: так ей было удобнее. Ей было за семьдесят. Золотые браслеты на запястьях бряцали при каждом ее движении. – Мы, мусульмане, помним, что произнес пророк Мухаммед, когда умер его сын: «Глаза наши влажны от слез, и в сердце боль, однако мы не скажем ничего, кроме того, что приятно Господу».

Она погладила Зака по руке.

– Красиво сказано, тетя Луйя, – заметила я, думая, что Зак тоже ее похвалит. Но он ограничился отрывистым «угу», извинился и направился к столику с напитками.

– Эта дура сама не понимает, что мелет, – заявил Зак по дороге домой. Он неестественно крепко сжимал баранку. Мне показалось, что, будь это возможно, он вырвал бы ее с мясом.

– Ну что ты, Зак, – возразила я. – Она очень милая старушка. Нужно быть снисходительнее.

– Возраст еще не дает ей права говорить о моей покойной жене.

Мне вспомнилась цитата из книги доктора Андерсон: «Вы можете огрызаться, дуться, орать в голос – даже если раньше этого за вами не водилось».

Когда мы добрались до дома, я спросила у Зака, не думал ли он заняться йогой. Он остановился в холле. Хэппи носился вокруг – ждал, что его погладят.

– Новое увлечение пошло бы тебе на пользу, – сказа-лая. – Хобби поможет принять нового друга и снять стресс.

Зак поцеловал меня в лоб и, прежде чем отправиться в спальню, посмотрел на меня так, словно полагал, что я утратила способность соображать.

Наступил день свадьбы. Я не показывалась Заку, пока не оделась – будто невестой была я, а не Генри.

Несколькими днями ранее Хамир, его мать Ямини и Генри потащили меня в магазин одежды в районе Артезия выбирать сари. Идея принадлежала Хамиру. Я едва не умерла от смущения, увидев, как продавщицы, стоя на возвышении, демонстрируют покупателям шелковые полотнища, прошитые блестящими нитками.

– Слушайте, парни. – Я обернулась к Генри. – Это, конечно, очень красиво, но на мне сари будет выглядеть как маскарадный костюм.

– Моя свадьба. – Хамир прищелкнул пальцами. – Мне и диктовать правила.

Генри рассмеялся: