Последний штрих

Здравствуй, милая.

Нелепо изливать душу газетному листу, но нельзя доверяться тем, кто однажды родился. Мои беседы с тобой - признак слабости, но я действительно уже слишком давно перестала быть сильной. Зачем жалеть о потерянном много лет назад?

Прости, повторяюсь, в сотый раз вспоминая любимые фразы, но ведь именно в этом вся прелесть... И ты согласна, как всегда - я представила тебя идеальной собеседницей, преданно внимающей мне и неспособной спорить. Тяжелая роль, мне ли не знать, но лишь для живых или живших когда-то... Тебе даже не пришлось родиться. У тебя есть лишь один недостаток - ты не можешь обнять меня, погладить по волосам, прошептать что-то глупое и нежное, а ведь иногда хочется этого, наверное, потому, что ничего подобного я не испытывала... Или испытывала, но не помню об этом. Как еще объяснить столь нелепое желание? Ведь даже если прежде у меня были близкие люди, они забыты, и их исчезновению можно лишь радоваться. Я не один раз говорила тебе, что нет ничего опаснее искренней привязанности, а любовь по сути своей просто изощренная пытка.

Знаешь, недавно мы охотились на безумца, очередную жертву случайного обращения, и мне вспомнилась одна книга. Я подумала о ней, должно быть, из-за того, что она повествует о сумасшедших... Не всех - лишь тех, кто не смог использовать свои странности с пользой. В мире людей подобных им не ждет счастье, и автор не скрывал этого. Жалкий отблеск надежды, мелькнувший в финале, просто иллюзия для тех, кто хочет верить, не более.

Это история о том, что истинный бунт, борьба против превосходящих сил, почти всегда бесполезен, и если и приносит радость, то недолгую и призрачную, ту, что мучительнее горя. Герой, которого можно назвать главным, начал борьбу из любви к искусству - я могу ошибаться, моя память несовершенна, но у него не было иных причин. Он привык, что имеет силу, и, потеряв ее, действовал, как прежде. У него больше не было защиты, но несчастный не понимал этого. Думал ли он, что у безумца, запертого в больнице, нет возможности одержать победу в бессмысленной и безнадежной борьбе с медперсоналом? Человек привык к своей силе, и это уничтожило его...

Бунтарь после лоботомии потерял себя, больные остались в заключении - лишь один сбежал, но мир неизбежно убьет его, и полученная свобода иллюзорна. По-настоящему свободны только сильные... Сбежавший безумец не был одним из них.

Я помню, что улыбалась, когда закрыла книгу. Согласись, сопереживать человеку, чей взгляд на мир противостоит твоему,  незачем, и естественно радоваться, видя его падение. Да, судьба может раздавить любого, она не смотрит на своих жертв, но Макмерфи - я вспомнила, так звали бунтаря - уничтожил себя сам, без ее вмешательства, как и многие другие. Слабые, привыкшие считать себя сильными... Разрушение их жизней естественней дыхания, ведь не стоит бороться за звание, которого не стоишь.

Ты знаешь, что история Макмерфи напоминает мою - только я не сгорела в бессмысленном бунте, и судьба подарила мне шанс на спасение - быть может, в награду?

Как быстро летит время, когда беседа приятна... И все же прощай - сейчас я должна убить тебя.

Счастливой смерти и до скорой встречи.