Последний случай

что нам стоит жить построить
нарисуем будет дом
с русской печью и густою
тенью
под углом
к дому нарисуем сад
яблоневый сорный
в соре гроздьями висят
сорванные зёрна

очи горе соль в горсти

господи прости

яко на опушке детства

бродит серый волк
гой мой посвист молодецкий
что ты приумолк
за забором за засовом
тихонько лежит
пух лебяжий дуб сосновый
липовая жизнь

ни двора кола мочала

что ты?
я молчала

«даже внутрь колёсами дубасит…»

даже внутрь колёсами дубасит
с завитушками на логотипе
пролетай то мондриан то щусев
гордый бах за фрунзенской не слышно

дождевой конкорс от прошлогодней

пыли мутный домик водокачка
пополам дороженьку на троицк
ни за что исчадье мосгортранса

ой не плачь девчонка тина округ

скоро будет новое колечко
придут и по нашу коммунарку
голо поле поперек разметят

я-то вижу из дверей налево

что мне будет в этом огороде
семь холмов четыре пересадки
коль не шутишь по весне пешком

Субботник

весна приходит погодя
приходит зыбко
стоят у касс очередя
в три перессыка

а я хожу

у каблука узор-облатка
земля весною глубока
и тугоплавка

хожу

в кармане три копья и паспорт
на спор
хожу ровнёхо что не пьян
спускаюсь в транспорт
где три прогона смотрит в пол
стоит досадно
страна которой впрок прополка
и рассада

а я хожу и не полю

и не сажаю
я жизнь я родину люблю
я обожаю

а я хожу

охотный ряд метут с нажимом
три с половиной гопаря
и три таджика
а я хожу остановлюсь

пойду обратно

я жизнь я родину боюсь
красу-отраду

а коль пойду наискосок

забыв спросонок
меня суббота засосёт
как соль с газона

и вот лежи себе лежом

на чахлой травке
обдаст водой весна тяжёлая
как трактор

трамвай прокатится в депо

звеня воняя
я жизнь я родину в упор
не понимаю

вставай иди тверди себе

и тем утешься

я соль земли её победа и надежда

я соль земли я боль в глазах я пыль на лицах
я соль земли шум жесть и зависть всей столицы
я соль земли горю в дверях её казённых
я соль земли я растворяюсь в глинозёме
я соль земли меня плюют а рот всё полон

я жизнь я родину мою

не понял
понял

«на марксистской две бабки с внезапной охапкой просфор…»

на марксистской две бабки с внезапной охапкой просфор
два мента при кокардах и шапках унылый дозор
эскалатор трепещет как после недельного пьянства
и неясно кого из них стоит сильнее бояться

был бы голод – так сыт, был бы болен – здоров, одинок —

так семья и друзья, был бы гол – так одели укрыли
только помнишь чуть прыг – и в кадык
только дрог – воронок