Последний снег

— Я встретил их по дороге. Две полицейские машины. И на заднем сиденье одной из них сидел Йонни Вестберг. Вид у него был невеселый.

Лив старалась не показывать своих эмоций.

— Я не в курсе.

— Что ты тут сжигаешь?

— Папины вещи.

Карл-Эрик понимающе кивнул. На его усталом морщинистом лице мелькало сходство с Вида-ром, все-таки они были родственниками. Затем сунул руку под куртку, и первой мыслью Лив было, что у него там фляжка со спиртным. Сколько раз он доставал фляжку при встрече с ней в лесу, словно один вид другого человека вызывал у него желание напиться. Но вместо этого он достал браслет и протянул ей. Черный плетеный браслет с серебром и оленьим рогом. Он приятно холодил кожу.

— Эта вещица принадлежала Кристине. Не знаю, подойдет ли тебе по размеру, но это неважно. Он должен быть у тебя.

Кожа была мягкой: браслет явно много носили. Серебро потеряло прежний цвет, но видно было, что работа очень тонкая. Лив надела браслет на руку и позволила Карлу-Эрику застегнуть замочек. У него пальцы тоже плохо работали, но не так плохо, как у Видара. Браслет пришелся ей впору. Лив чувствовала, как под ним бьется пульс.

— Где твой мальчик?

— У Мудигов.

Карл-Эрик сплюнул.

— Он у этого Дугласа крепко сидит на крючке.

— Что ты имеешь в виду?

— Дуглас похваляется перед всеми, что его дочка с твоим сыном станут хозяевами в деревне. Со дня смерти Видара он ликует, словно в лотерею выиграл.

Лив накрыла браслет рукой. Вдохнула дым от костра. Неприятные мысли она гнала прочь. Не нужно думать о Йонни в полицейской машине. О Дугласе, заарканившем ее сына. Об очках, найденных в болоте… Слишком много всего произошло. Слова Видара звучали у нее в ушах: «В тот день, когда ты доверишься другому человеку, ты все потеряешь».

Выгуляв собаку, она заперла ее в пустом доме и отправилась в лес. Вечернее солнце освещало тропинку, но Лив и в темноте нашла бы дорогу. В деревне было тихо и пусто. Тишину нарушал только редкий лай собак, а запах с фермы Муди-гов напоминал о том, что деревня не безлюдна.

Свет в доме вдовы Юханссон не горел. Собаки не выбежали ей навстречу. Слышен был только шелест заградительной ленты на ветру. Подойдя ближе, она увидела табличку с информацией, что дом и участок опечатаны. Лив подергала дверь. Она была заперта. Впервые с тех пор, как Йонни сюда въехал.

Подойдя к окну со стороны кухни, посветила внутрь мобильным телефоном. Там все выглядело как обычно. Грязная посуда на стойке. Прогоревшие свечи на столе. Спичечный коробок. Вышитые панно вдовы на стенах.

Лив обошла дом кругом, заглянула в спальню, где лосиная голова на стене пялилась на нее как ни в чем не бывало. Одеяло валялось на полу, словно полиция застала Йонни врасплох. Погасив фонарик, она прижала телефон к груди и отвела взгляд. Ей не хотелось ничего видеть.

Когда Симон вернулся домой, она сидела в темной кухне. Фелисия была с ним. Громко переговариваясь, подростки скинули ботинки в прихожей и повесили куртки на крючки. По их лицам, когда они вошли, было видно, что случилось что-то ужасное. Лив не хотела ничего знать, но помешать им рассказать она не могла.

— Полиция арестовала Йонни Вестберга, — выпалил Симон. — Мы видели, как они его увозили.

— Мы спросили, что он сделал, но они не хотели ничего говорить, — дополнила рассказ Фелисия.

— Это он, не так ли? Это он убил дедушку.

Симон был весь красный. Слюна летела во все стороны. Лив покачала головой.

— Не стоит делать поспешных выводов, пока полиция с нами не свяжется.

— Ты в него влюблена? Вот почему ты его защищаешь.

— Я никого не защищаю. Но нельзя осуждать человека без доказательств его вины. Подождем, пока полиция расскажет, что произошло.

Симон со всей силы стукнул кулаком в стену. От удара осталась дыра. Испугавшись, он переводил взгляд с дыры на мать. Потом, не говоря ни слова, бросился бежать наверх в свою комнату. Фелисия моргнула несколько раз и побежала за ним. Лив снова осталась в кухне наедине с черной дырой в стене.

ЛЕТО 2003 ГОДА

Ребенок спит у нее на руках. Она прикрывает нежное личико полой вязаной кофты, защищая от солнца и ветра от проезжающих машин. Деревья, одетые в свежую зеленую листву, склонились над дорогой. Прохладный утренний воздух пахнет летом. Еще рано, но солнце уже ярко светит, нагревая пыльный гравий. Сквозь отсвечивающие окна она не видит, кто сидит за рулем. Стоя на обочине с ребенком на руках, смотрит, как машины проезжают мимо. На плече — сумка с пеленками. Ремень все больше вонзается в кожу. Руки болят от тяжести. Ребенок растет очень быстро. Светлые глазки каждый день видят все больше. Ей надо поспешить. Времени осталось мало.

Маслянисто-черная машина на холме сверкает в лучах солнца. Она делает глубокий вдох, поднимает правую руку вверх и растягивает губы в улыбке. Только когда машина останавливается, она видит, что за рулем женщина. Опустила стекло и разглядывает ее поверх очков.

— Куда тебе?