Последний солдат президента

– Хорошо. Итак, сколько человек в вашей группе?

– Было около шестидесяти. Сколько осталось сейчас – не знаю.

Федунич сообразил, что лучше отвечать честно. Он страшно боялся боли. Как, впрочем, любой, кому доставляет удовольствие причинять боль другим.

– Кто у вас был за старшего? Учти, несколько имен я знаю. К примеру, Войцех Пановны. Или Зигги…

– Вы меня не убьете? – лицо экс-террориста перекосила гримаса.

– Ого, уже на «вы»! – хмыкнул биолог. – А раньше то «пошел ты…», то «детка». Растешь… Убивать мне тебя нет резона. Ты еще понадобишься для допросов белорусскому КГБ. Все ясно?

– Да…

– Я жду ответа.

– У нас было несколько старших. Га-бонис, Пановны, Ковальский, Либман и Темирбулатов.

– Так. А ты какую должность занимал? – Рокотов решил не вдаваться в подробности, выясняя имена командиров.

– Старший группы.

– Какой группы?

– Первой…

– Что значит «первой»?

– Отряд был разделен на три группы. В моей были хохлы и белорусы, во второй – чеченцы и русские, в третьей – латыши и литовцы.

– Интернационал, значит? Террористы всех стран, соединяйтесь? Ну-ну…

– Латыши сбежали, – тихо пробормотал Федунич.

– Сколько их?

– Пять или шесть человек. Старшего зовут Петерс.

– Это имя или фамилия?

– Я не знаю. Наверное, фамилия… Мы близко не общались.

– Как ты вообще сюда попал? – Владислав постепенно переходил на доверительный тон.

Раз «язык» разговорился, не стоит мешать ему изливать душу. Пусть почувствует себя жертвой, которую гнусно обманули «нехорошие дядьки» и бросили на растерзание садисту с плоскогубцами и напильником. Всегда проще обвинить кого-нибудь со стороны, чем отвечать самому. Такой метод допроса принят в среде нормальных полицейских и сотрудников специальных служб и выгодно отличается от тупого выбивания показаний. Ибо при непрерывном мордобитии человек возьмет на себя все, что угодно, лишь бы остановить избиение. Но при этом достоверность сведений будет невелика.

Рокотов не мог себе позволить опираться на ложные данные.

– Нас вербанули в Минске, – Федунич готов был расплакаться от жалости к себе. – А вы правда меня не убьете?

– Не волнуйся. Если честно все расскажешь, то нет. К тому же это запрещено инструкциями и уставом.

Экс-террорист несколько секунд обдумывал услышанное и кивнул.

Действительно, убивать свидетеля или подозреваемого не разрешено. Этот парень явно принадлежит к какому-то государственному департаменту. Мысль об одиночке-мстителе не пришла Федуничу в голову. Слишком уж это было бы невероятно.

– Это все Потупчик… Он все подстроил.

– Подробнее, – Влад совершенно не разбирался в раскладе политических сил Беларуси, но сделал вид, что фамилия Потупчик ему известна.

– Три месяца назад нас пригласили на одну конференцию в Гомель. Меня и еще нескольких парней…

– Ты член «Белорусского Народного Фронта»? – догадался биолог.

– Ага, – Федунич обреченно вздохнул. – Там Потупчик предложил подзаработать. Мы согласились. Он познакомил нас с Миколайчуком и Либманом. Вот и все… Две недели мы тренировались на Украине в лагере, а потом приехали сюда.

«Примитив, – подумал Рокотов. – Боже, какой примитив! Просто-напросто вербанули идиотов-националистов с криминальным уклоном. Без затей. Предложили свалить Президента и заработать немного наличных. А те, естественно, согласились…»

– Когда вы узнали о цели операции?

– Уже здесь,

– Конкретнее. Что именно вам объявили?

– Ну, что мы выполняем историческую миссию по свержению Луки и его преступного режима. Половину денег нам выдали тут же, вторую половину пообещали сразу после выполнения задания…

– Сколько всего денег?

– По пятьдесят тысяч долларов.

– Где твои бабки?

– Они были в подсумке…

Влад опорожнил подсумок террориста, выбросив из него четыре магазина к «M16», и достал перехваченную аптечной резинкой пачку долларов. Развернул купюру, посмотрел на свет и ехидно усмехнулся.

– А ты знаешь, что вам впарили липу? С такой бумагой тебя бы взяли в первом же обменном пункте.

Федунич побелел и даже на секунду забыл о боли в сломанном зубе.

– Как липу? Я же проверял!

– Не знаю, что ты там проверял, – Рокотов небрежно разорвал стодолларовую купюру и отшвырнул пачку, – но только это фальшивка. Неплохого качества, но банковскую машину не пройдет. Экс-террорист зарычал:

– Ну, суки!..

На самом деле американская валюта была настоящей. Спектакль с разорванной купюрой был нужен Владиславу для того, чтобы вызвать в Федуниче злобу к обманувшим его подельникам. Раз он пошел на дело ради денег, то финансовый вопрос для него наиболее важен. Подсунувшие фальшивку не заслуживали того, чтобы их прикрывать.

– Прекрати истерику! Сам виноват. Должен был раньше сообразить, что вас надувают. Мы ведь тоже тут не случайно…

До Федунича смысл слов Рокотова дошел быстро.

– Ах, так! Значит, эти ублюдки нас сдали?!

– А ты думал! Был анонимный звоночек. Думаю, тебе не надо объяснять, кто его сделал. Либо Потупчик, либо его друзья. Однако в том, что деньги оказались фальшивыми, для тебя есть плюс. – Владислава понесло. – Видишь ли, это сыграет роль на суде. При грамотном адвокате можно будет снять отягчающее обстоятельство корыстных побуждений.

– Это как?