Последний Солдат СССР. Книга 4. Ответный удар

Через полчаса мы сели за стол. Дед достал хлебницу, неторопливо вытащил половинку черного кругляша. Нарезал на доске несколько ломтей и выложил в большую пиалу куски ноздреватого серого хлеба, недалеко от исходящего паром самовара. Ложкой разложил глазунью по тарелкам и от души насыпал в каждую по горке настроганной соломкой картошки с золотистой поджаристой корочкой.

— Кушать подано, — подмигнул Березин. — Можешь начинать сметать всё со стола.

— Мне ещё с вами поговорить надо. Это очень важно, — начал я, но был остановлен взмахом ладони.

— Всё потом. К чаю с баранками перейдем, вот тогда и побалакаем. Когда я ем, я глух и нем.

— Хорошо, — согласился я. — Но один вопрос хочу сейчас задать.

— Задавай свой вопрос, — нахмурился дед, с вожделением поглядывая на картошку. — Только быстро, я есть хочу.

— Иван Дмитриевич, чего вы постоянно слова коверкаете и старые выражения употребляете? Ведь видно, что образованный человек. Когда чуть забываетесь, грамотно говорите, как по писаному. А пытаетесь создать впечатление дремучего малограмотного дедушки.

— Ты смотри, подметил, — хитро прищурился старик. — Сам, что думаешь по этому поводу?

— Думаю, что вы специально такой образ выбрали, — улыбнулся я. — К дремучему деревенскому старику совсем другое отношение, чем к волкодаву «СМЕРША». Люди смотрят: дедушка бородатый, из фуфайки вата торчит, даже говорит выражениями заковыристыми, слова коверкает. Небось, ещё от царя Гороха в деревне живет. Подсознательно расслабляются, перестают воспринимать серьезно. И прокалываются. Даже я, зная о вашем прошлом, слушая и смотря на вас, уже на автомате начинаю воспринимать вас по-другому. Как человека, который уже полностью врос в деревенский быт. Ну да, когда-то служил в СМЕРШЕ. Давно. А сейчас типичный дед из глухой провинции. Вы уже привыкли к подобной маске, она к вам как мох к дереву приросла. Но внутри всё такой же волкодав. Это уже на всю жизнь. Опер всегда остается опером, а чекист чекистом. Правильно, товарищ подполковник? Вы ведь в этой должности из МГБ ушли?

Березин мгновение хмуро смотрел на меня. Потом у него дрогнули губы, расползаясь в широкую веселую улыбку, суровые мрачные глаза посветлели, в них заплясали смешинки, возле век с набрякшими мешками собрались лучики веселых морщинок, и товарищ подполковник громко, от души захохотал, с размаху хлопнув себя ладонями по ляжкам.

Я терпеливо ждал ответа.

Через пару десятков секунд Иван Дмитриевич немного успокоился.

— Ай, молодец, — развеселившийся дед подушечками пальцев вытер выступившие на глазах слезы. — Не ожидал. Расколол, таки, паршивец! Хорошего внука Костя воспитал, достойная смена подрастает.

— Это можно принимать за положительный ответ? — я победно ухмыльнулся.

— Да, — кивнул Березин. — В точку попал. Есть ещё некоторые мелкие детали, которые ты не указал. Их обсуждать не будем. Но в целом, верно. А теперь давай есть. У меня уже в желудке бурчит.

— У меня тоже, — признался я.

Картошка была невероятно вкусной, хрустела поджаристой корочкой в зубах и умопомрачительно пахла чесноком, но я не мог наслаждаться кулинарными шедеврами деда в полной мере. Чувство надвигающейся опасности распирало грудь, и я старался быстро расправиться с едой, чтобы поскорее приступить к разговору.

— Ты хотел, о чем-то поговорить? — напомнил дед, когда тарелки опустели. — Но прежде, меня выслушай. Буквально два слова.

— Ладно.

— Я сейчас отойду на почту в Авдеевку. Позвоню кое-кому из старых друзей. Они должны знать про Костю. Если всё подтвердится, верну тебе твои стволы и деньги. Мне они даром не нужны. А потом мы с тобой детально поговорим о дальнейших действиях. В том числе и о звонке твоему капитану. Вот это я и хотел сказать. А теперь слушаю тебя внимательно.

— Созвониться с капитаном надо как можно скорее, — торопливо затараторил я. — Мне во сне видение было. 29 декабря убьют Ивашутина. Если не помешаем, совсем плохо будет. СССР гарантированно развалят.

— Кто? — Березин подобрался. Глаза хищно сверкнули из-под насупленных седых косматых бровей.

— Ликвидатор из местных. Он там же в ГРУ работает. Его взяли на компромате. Убьет Петра Ивановича специальным составом быстродействующего яда, разработанного в «Лаборатории Х», которой в своё время полковник Майрановский руководил. Сейчас она подчинена КГБ.

— Слышал я о Майрановском и его сотрудниках, — хмыкнул дед. — Большими изобретателями и затейниками были. Такие яды делали, что известное семейство Борджиа в сравнении с ними, как детсадовцы перед выпускниками ВУЗов.

Березин немного помолчал, думая о чем-то своём, и уточнил:

— Когда это произойдет, говоришь? Двадцать девятого?

— В моем сне? Да, в пятницу.

— А сны тебя не обманывали? Мало ли чего ночью привиделось.

— Никогда, — твердо ответил я. — Я чувствую. Так всё и произойдет в эту пятницу.