Последний сон разума

— Ах, здорова! Просто кобыла! — приговаривал Митрохин, чувствуя, что леска врезается ему в руки и непременно оставит на ладонях кровавые порезы.

— Никогда такой не было!

— Ну же, ну! — стонал Мыкин почти сексуально, желая немедленно разрядиться созерцанием добытой рыбины.

— Не торопи! Пусть измотается! Ты не топор готовь, а сеть!

Ничего не скажешь, Митрохин был умелым рыбаком, и леска сантиметр за сантиметром вытягивалась наружу, заставляя гигантскую рыбину всплывать к поверхности.

— Греби к берегу! — скомандовал он, и Мыкин сноровисто загреб веслами, таща за собой леску с добычей.

— Лишь бы не сорвалась! — приговаривал тепловик. — Скотина!

Уже возле самого берега, когда на руку Митрохина смоталась большая часть снасти, в свете луны показалась спина огромной рыбины, хвост которой ходил из стороны в сторону, как катерный винт.

— Вот она, вот она! — завизжал Мыкин и, схватив топор опять, то ли шагнул за борт лодки, то ли попросту упал, но, поднявшись на ноги, оказался в воде по пояс и в каком-то остервенении стал крушить топором куда попало.

Рыбина, все еще сильная, уворачивалась, но один из ударов Мыкина достиг цели, и отточенное железо отсекло ей часть хвоста, так что, раздвинув жабры до предела, она зашлась в немом крике от боли и на мгновение потеряла ориентацию.

Этого оказалось достаточно, чтобы Митрохин огрел ее ледорубом по голове и что есть силы заорал Мыкину команду упаковывать добычу в сети, дабы лишить трофей подвижности.

Но Мыкин уже ничего не слышал и лишь повторял бесконечно:

— Вот это да! Вот это да!..

Поняв всю бесполезность друга в эту минуту, Митрохин сам отчаянно шагнул в ледяную воду и принялся опутывать лишенную сознания рыбину сетью.

— Помогай! — гаркнул он и вдарил что есть силы Мыкина по плечу. Тот немедленно пришел в себя, и вдвоем они потащили сеть на берег.

— Мы победили! — удовлетворенно выдохнул Митрохин, обрушивая свое тело от усталости на песок.

— Мы — победители! — с гордостью подтвердил Мыкин.

— Достань фонарь! На добычу поглядим!

Тепловик пошел к рюкзаку и на ходу шлепнул недвижимую рыбину по спине.

— Обожремся! — хихикнул он, но что-то показалось ему странным в шлепке, что-то этакое ощутила его ладонь.

Он порылся в рюкзаке и выудил из него превосходный фонарь на шести батарейках. Сначала тот не включался, и Мыкин подумал, что отсырели контакты, но по-сле нескольких щелчков все же лампочка вспыхнула, осветив серьезное лицо Митрохина.

— Ты не на меня свети! — рыкнул друг, слегка ослепленный.

На секунду ему показалось в отсвете фонарного луча, что в сетях запуталось что-то странное. Он потер глаза, а когда они сфокусировались, соизмеряя свет и темень, когда Мыкин направил фонарь на добычу, то сердца обоих рыбаков сжались грецкими орехами, потом мгновенно разрослись в кокосовые, а желудки ожгло высококачественным адреналином.

— А-а-а-а… — просипел Мыкин с округлившимися от ужаса глазами.

Митрохин икнул и чуть не срыгнул за этим, глядя на сеть с добычей.

— Это… Это… Ч-ч-человек! — наконец справился с окаменевшей челюстью тепловик.

— Да, да, — закивал головой в согласии Митрохин.

В сетях был действительно запутан человек. Это был старик, с разбитой в кровь головой и отрубленной стопой правой ноги. Стопа лежала неподалеку, завалившись за нагромождение полусгнивших досок.

— Это сосед мой! — признал старика Митрохин. — Ильясов фамилия. Татарин. Один живет…

Информация осознавалась, смешиваясь с бесконечным ужасом. К тому же Митрохин вымок до нитки и трясся отчаянно, впрочем, как и Мыкин.

— Ах, Ильясов, — почему-то сказал тепловик, как будто был знаком с татарином всю жизнь. — Понятно…

И тут Митрохина прорвало:

— Что тебе понятно, кретин?! Что ты мотаешь своей глупой башкой?! Мы человека убили! Ты ему ногу своим топором отрубил! Дебил!

От грубости Мыкин пришел в себя и хотел было затеять драку, но счел ее в этой ситуации неуместной, а потому ответил спокойно:

— Ты человека убил. Ты ему ледорубом по башке врезал! А я лишь ногу оттяпал!..

— Ах ты падаль! — зашипел Митрохин и хотел было кинуться на друга, но тот проворно поднял с земли топор и предупредил, что убьет в целях самообороны. Пыл нападающего в мгновение улетучился, и он, схватившись за голову, запричитал: — Что мы делаем! Что нам делать?..

— Валить надо! — твердо предложил Мыкин. — Ни-кто нас не видел. На дворе ночь! Надо только все шмотки собрать!

И друзья тотчас засуетились и заползали по берегу, собирая рыбацкие причиндалы, укладывая их наспех в рюкзаки и сумки. Мыкин подпрыгивал задницей на резиновой лодке, дабы она поскорее сдулась, а Митрохин зачем-то чистил ледоруб песком.

— Дома все, дома! — прикрикнул тепловик.

Нагруженные рыболовными принадлежностями, они побежали под покровом ночи, молча, как волки, зарезавшие добычу, и уже через три минуты, кивнув друг другу на прощание, разбежались каждый по своим жилищам…

Вышла из-под облаков луна. Она и разбудила Илью.