Последний спартанец. Разгромить Ксеркса!

Адимант шел вдоль кромки прибоя, кутаясь в плащ. Его лицо было усталым и мрачным. Адимант только что осматривал повреждения на своей триере, полученные в утреннем сражении с персидским флотом. Ему было ясно, что устранить эти пробоины в корпусе судна на скорую руку не удастся. «Кохлион» остается на плаву, но не сможет быстро двигаться и маневрировать.

«Теперь ни догнать противника, ни уйти от него мне не удастся! – угрюмо думал Адимант. – А безумный Фемистокл собирается завтра дать персам новое сражение! Его нисколько не заботит то, что у нас повреждено больше восьмидесяти триер!»

Адимант направлялся к Еврибиаду, надеясь уговорить его повременить с новым сражением, пока не будут устранены самые серьезные повреждения на эллинских триерах.

У входа в палатку спартанского наварха стояла стража, которая не пропустила Адиманта к Еврибиаду. Воины сказали, что лекарь Зенон запретил раненому Еврибиаду любые разговоры.

В этот момент Зенон вышел из палатки, чтобы бросить в костер окровавленные бинты, снятые с ран Еврибиада. Адимант заговорил с Зеноном мягко и вкрадчиво, желая расположить его к себе. Однако Зенон был суров и неприступен.

– Еврибиад сейчас спит глубоким сном, его нельзя беспокоить, – непреклонно отрезал лекарь. – Еврибиад хоть и спартанец, но сделан не из железа.

Раздосадованный Адимант отправился к палатке симбулея Динона, советника Еврибиада по морским делам.

Динон писал отчет спартанским эфорам о потерях и трофеях, водя острым медным стилем по навощенной табличке. Коллегия из пяти эфоров, ежегодно переизбиравшихся, являлась высшей властью в Лакедемоне. Приказы эфоров были обязаны выполнять даже спартанские цари, ведущие свой род от легендарного Геракла. Эфоры требовали полных отчетов о ведении военных действий от своих полководцев и навархов, пребывающих вдали от Спарты.

Увидев Адиманта, Динон отложил табличку, выказав готовность побеседовать с коринфским навархом. Эти двое с первого дня своего знакомства нашли общий язык.

– Персы скорее всего завтра нападут на нас опять, – без предисловий начал Адимант, усевшись на предложенный ему стул, – а в нашем флоте половина судов имеют повреждения, иные из триер еле держатся на плаву. Также после сегодняшней битвы у нас много убитых среди воинов и матросов. На некоторых кораблях осталось по три-четыре гоплита. Я выступаю за отступление нашего флота в узкую часть Эвбейского пролива, причем немедленно. Но Фемистокл и все афинские навархи хотят и завтра сражаться с варварами у мыса Артемисий. В этом их поддерживают эвбейцы.

– Ну, это понятно! – усмехнулся Динон, качая своей кудрявой головой. – Эвбейцы беспокоятся за свои города и селения, расположенные на северном побережье острова Эвбея. Если наш флот уйдет от мыса Артемисий, то персы неминуемо захватят эти города.

– Эвбеей все равно придется пожертвовать! – У Адиманта вырвался досадливый жест. – Превосходство персов на море очевидно, еще одна битва – и от нашего флота ничего не останется!

– Согласен с тобой, дружище, – с печальным вздохом обронил Динон. – Я уже написал об этом эфорам.

– Еврибиад пребывает в забытьи после выпитых снадобий лекаря Зенона, – продолжил Адимант, чуть придвинувшись к Динону, – поэтому я пришел к тебе, друг мой. Ты ведь уполномочен отдавать приказы по флоту в случае гибели или тяжелого ранения Еврибиада. Пока Еврибиад спит, отдай приказ о выступлении флота к полуострову Кеней, близ которого Эвбейский пролив настолько узок, что судам варваров там будет негде развернуться.

Динон откинулся на спинку стула и в тягостном раздумье почесал свою короткую рыжеватую бородку. Его темные плутоватые глаза, сощурившись, несколько долгих секунд глядели на подрагивающий язычок пламени масляного светильника.

– Боюсь, дружище, такой приказ может выйти мне боком, – наконец промолвил Динон извиняющимся тоном. – Еврибиад очень ревностно относится к своим полномочиям верховного наварха. Он сурово расправится со мной за мое самоуправство, уж я-то его знаю. Ладно бы Еврибиад находился при смерти, а то ведь это не так.

– В таком случае, Динон, тебе нужно поговорить с Еврибиадом, когда он проснется, – сказал Адимант. – И не просто поговорить, но убедить его увести наш флот за Гемейские скалы. Ведь эфоры приказали Еврибиаду удерживать персидский флот в Эвбейском проливе, не подпуская его к Фермопилам. Приказ эфоров не будет нарушен, если наши корабли встанут на якорь у Кенейского мыса. Путь к Локридскому заливу для варваров по-прежнему будет закрыт.

– Твои доводы весьма убедительны, дружище, – проговорил Динон, всем своим видом показывая Адиманту, что он на его стороне. – Я обязательно потолкую с Еврибиадом, как только он встанет с постели. Уверяю тебя, это случится еще до рассвета. Еврибиад никогда не спит подолгу.

Придя в свой шатер, Адимант прилег на ложе, сморенный усталостью. Засыпая, Адимант слышал визг пил и перестук топоров: это полным ходом шли работы по ремонту поврежденных в сражении триер.

Сон Адиманта был недолог, вскоре его растолкал Поликрит, наварх эгинцев.

– Вставай, приятель! – сказал Поликрит. – Плохие вести.