Последний сторож

Дрессировать пауков не так-то легко — эта работа требует страсти, самопожертвования, полной отдачи, огромного терпения, ну и, разумеется, времени: порой нужно не меньше десяти месяцев, чтобы завоевать их расположение и дружбу. Мне пришлось даже бросить курить — пауки не выносят дыма. Конечно, не все одинаково талантливы и горят желанием сотрудничать. Лучше всего мне работалось со скачущими, тонконогими, садовыми, домашними и с теми из водных, что охотятся на мальков. Неплохо складывались отношения с пауками-волками, с виду грозными, а в сущности вполне дружелюбными. Хуже всего — с «бронзовыми отшельниками», необычайно смышлеными, но по натуре скрытными и несмелыми. Тарантулы и «черные вдовы» гораздо охотнее шли со мной на контакт. Однако это касалось только особей мужского пола. Самки — те значительно крупнее и красивее самцов, но, к сожалению, гораздо недоверчивее. Не стану перечислять все этапы моей долгой карьеры. Скажу только, что началась она в тот день, когда, распродав шестнадцать осьминогов, я показывал на главной площади в Хипихапе самые простенькие штучки со скачущими пауками, и судьба, а может, случай привели туда директора самого большого цирка в Кито. Нам сразу же предложили ангажемент. Потом был Рио-де-Жанейро. Я выступал там во время карнавала со своей дрессированной труппой. Спектакль засняли на пленку и показали на Си-би-эс, позже обо мне и моих пауках сделали документальный фильм, который был номинирован на «Оскара», а вскоре после этого пришло предложение из Лас-Вегаса. Через год я купил родителям дом в Кито. С бассейном. Мой брат стал профессиональным игроком в гольф и женился на фотомодели. А сестры удачно вышли замуж. Только я все никак не мог найти настоящую любовь. После одного из выступлений, когда я отдыхал в гримерной, скармливая паукам тараканов, ко мне вбежал наш менеджер, страшно взволнованный, и, хватаясь за сердце, с трудом выдавил, что Кейн, сам Джон Джефферсон Кейн, хочет со мной поговорить. Конечно, давление у меня слегка подскочило, не без этого, но годы, проведенные среди пауков, не прошли даром. Не спеша заканчивая ужин, я промычал в ответ, чтоб тот передал Кейну: я устал и смогу с ним увидеться не раньше чем через полчаса.

Менеджер подумал, что ослышался, но у меня было свое на уме. И действительно, Кейн ждал. Теперь я совсем успокоился — значит, Кейну на самом деле что-то от меня нужно, и, значит, ему придется за это дорого заплатить. Я и предположить тогда не мог, что цена, которую я заплачу, будет куда выше.

В тот же вечер Д. Д. К. пригласил меня в свой отель. Всю дорогу он молчал, а я тоже не рвался чесать языком. Я выжидал. Только когда мы в окружении плотной толпы телохранителей поднялись на самый верхний этаж, Кейн наконец раскрыл рот. Он сказал, что дело весьма деликатного свойства. Догадываюсь, ответил я. Помню, хотел еще что-нибудь добавить, ну, пошутить, что ли, но на ум как назло ничего не приходило. Кейн кивнул, этот его, то ли баба, то ли мужик, Жан-Пьер взмахнул рукой, шеф телохранителей Стивен распахнул дверь, и в гостиную вбежала Соня.

Вот тогда я увидел ее впервые. Говорят, что большое чувство рождается внезапно. Ну не знаю. Любовь пришла позже, когда я узнал Соню поближе и понял, какая это тонкая натура, как она одинока и несчастлива.

Но об этом потом. В тот раз она просто вбежала в гостиную и, сощурив глаза, стала пристально меня разглядывать.

Разумеется, я слышал о романе Кейна с Соней. И знал, что скандал поломал его политическую карьеру. Сегодня в такое трудно поверить, но нужно помнить, что дело происходило в первые годы XXI века. В пору дикого пуританизма, когда любовь со свиньями еще не получила безоговорочного общественного одобрения. Откровенно говоря, я считал, что со стороны Д. Д. К. это было всего лишь мимолетное увлечение, причуда, погоня за сильными ощущениями, нечто в стиле оставшихся в прошлом авантюр шекспировского короля Генриха. И не подозревал, что дело зашло так далеко. А между тем оказалось, что Кейн и на сей раз остался верен себе и решил бороться за свое право на любовь. Короче говоря, невзирая на разницу в возрасте, задумал жениться на Соне и тем самым доказать всему миру, что свиньи ничем не отличаются от женщин.

Отчасти проблема заключалась в том, что Соня происходила из бедной многодетной семьи и не получила приличного воспитания. Кейн, при всей своей толерантности, опасался, что разница в образе жизни, несходство политических и эстетических взглядов могут омрачить их с Соней совместную жизнь.

В тот вечер он признался, что хочет поручить мне трудную, но благородную миссию. Хочет доверить мне образование Сони.

Предложение звучало заманчиво, и дело было даже не в деньгах, хотя сумму Кейн назвал просто астрономическую. Не каждому судьба бросает такой вызов. Вы только на минуточку представьте себе: распахнуть перед молодой свиньей окно в мир, созданный руками и разумом вдохновленного Богом человека, разбудить в ней воображение, познакомить с великими произведениями литературы и искусства.