Последний стожар

– Это моя сестра… – сказал Филат.

– Похоже, сильно старшая сестрёнка! – кивнул кабатчик. – Я думал, Филат, ты с концами сгинул.

Возникло напряжённое молчание. Колотило посматривал на стожара, стожар – на Колотило. Затем кабатчик отвернулся и с подчёркнутой незаинтересованностью продолжил протирать стакан.

– Тебя тут маги Фазоноля искали, – сказал он.

– Давно?

– Да как ты сгинул – так и искали.

– Дело давнее, – быстро сказал Филат, красноречиво покосившись на Еву.

Хозяин прыснул дихлофосом сперва в стакан, потом на тряпку, а потом, подумав, ещё и на стойку.

– Что, сестрёнка твоя не в курсе, что тебя искали? Что ж… я в чужие дела не лезу… Рад, что ты целёхонек… Кровь не сок: коль много прольёшь – новой не нацедишь.

Густые брови стожара встали как иголки. Он явно чего-то ожидал от кабатчика. Колотило же вилял.

– Да-а-а, – продолжал кабатчик. – Трудные времена настали…

– А что так? Клиентов мало?

– Клиенты есть. Да вот с магией невесть что творится. Не заметил ещё? Зверьё по городу прям так и мечется, даже которое по сто лет в убежищах таилось… Червь трёхметровый мне в кладовой пол прокопал. Я его секирой – уйди, мол, – а он не понимает. Магия то до нуля проседает, а то такие скачки, что факел волшебный за час прогорит! А ведь обычно его на месяц хватало! – Колотило пригорюнился и, утешая себя, выпустил длинную струю дихлофоса по пролетавшей мухе. Муха, к крайнему изумлению Евы, была в платье и летела вместе с комариком в сапожках со шпорами и с короткой, как зубочистка, сабелькой. Обнаружив, что промахнулся, Колотило удручённо сплюнул в угол. – Совсем эти сказочники обнаглели! Думаешь, чего она здесь шастает? Прилетает на мою кухню яйца тайком откладывать! Пожужжит, потреплется о погоде, пива за весь вечер выпьет с напёрсток, копейкой медной расплатится – и улетит как приличная… А через недельку смотришь: из окорока их ещё штук пять вылезает. И все в сапожках! И все с бусами! Я им говорю: «Деньги давайте, ромалы!» А они мне: «А мы мамашу не просили нас рожать!» А сами уже на комариков глазом косят! – Кабатчик расхохотался. У него было два ряда зубов. Внешний ряд вполне себе обычный, а за ним – зубчатый, на пилу похожий, не слишком приметный снаружи.

– Колотило, – сказал вдруг Филат, понизив голос, – ты ничего не хочешь мне вернуть? Я ведь тебе кое-что в заклад отдавал. За десять магров.

Кабатчик сделал вид, что не расслышал, лишь вдвое быстрее заелозил тряпкой. Ева заметила, что он бросил косой взгляд за стойку. Там, в глубине, за неплотно задёрнутой шторой, таилась крохотная каморка без окон, а в каморке – тяжёлый железный шкаф. Замочная скважина на шкафу постоянно перепархивала с одного места на другое, всё время меняя свою форму и размеры.

– Колотило! – повторил стожар. – Заклад верни.

– Не могу. Я выбросил, – тихо ответил кабатчик. – Как тебя искать стали – выбросил. Чего думаю, связываться? Себе дороже!

– Куда выбросил? – недоверчиво спросил стожар.

– С мостика. В Магскву-реку. Течение быстрое. Не найдёшь, – ответил Колотило после небольшой паузы.

Оба помолчали. Стожар пристально смотрел на Колотило. Кабатчик продолжал елозить тряпкой.

– Да что ж стоять! – сказал он вдруг, поспешив сменить тему. – Старого друга угощаю за счёт заведения! Есть отличные чёрствые потравины! Салат из кислых окурков! Для ужасной прителкини – всё, что прикажешь!

Ева тревожно заёрзала.

– Чего-чего? – спросила она.

– Колотило когда-то жил в Чехии и любит чешские названия, правда, перевирает их. «Чёрствые потравины» – это, если я ничего не забыл, свежие продукты. «Кислые окурки» – огурцы, – рассеянно ответил Филат.

Он явно обдумывал ответ Колотило про мост и что-то пытался прочесть на лице кабатчика. Но, увы, взгляд увязал в наглой и непроницаемой физиономии Колотило как в тесте.

– А «ужасная прителкиня»? – спросила Ева.

Филат замялся:

– Не помню. Еда какая-то.

– Ну зачем же сразу еда? «Ужасная прителкиня» – красивая подруга… да ещё с рыжьём – что ещё надо для счастья хорошему человеку? – вместо него ехидно ответил кабатчик и щёлкнул пальцами. – Клава, проводи!

Возникла официантка – та самая мещерская болотница – и пошла впереди. При ходьбе она чуть ныряла вниз, будто приседала. Шла не глядя, но куриные лапы её с удивительной ловкостью огибали любые препятствия. Стожара и Еву она провела к маленькому столику, за которым, положив на него щеку, дремал какой-то тип. Типа этого Клава легко подцепила за шкирку и с силой, которую едва ли можно было ожидать от официантки, утянула за собой. Она и мужчину несла, и поднос с тарелками, да ещё и Еве подмигнула.

Потом исчезла, а через минуту появилась вновь. На подносе уже была жареная картошка с салом и огромная яичница. Судя по размеру желтка, яйцо было не куриное.

– Страусиное? – спросила Ева.

– Да нет – птеродактиля… Не любишь яйца птеродактиля, так принесу крокодильи. Но по мне, так они сегодня не ахти. Пересижены малость. В некоторых крокодильчики попадаются, – сообщив это довольно громко, официантка наклонилась к самому уху Евы и негромко добавила: – Шляпку поправь… И рыжьём не свети!

Филат поймал официантку за рукав.