Читаем Последний стратег полностью

Но при этом, к моему удивлению, ставил «непременным условием, чтобы М. В. Алексеев был абсолютно устранён из игры». Я отметил, что общее политическое руководство армией находится в руках М. В., к которому и следует обратиться по этому вопросу непосредственно...

Алексеева я не посвятил в нашу переписку - и без того между ним и Родзянко существовали враждебные отношения».

Верховному руководителю Добровольческой армии начиная с лета 1918 года пришлось столкнуться с неприязненным отношением к нему монархического союза «Наша Родина». Союз стал действовать в Киеве, имея руководителем герцога Лейхтенбергского, боевого офицера Черноморского флота, отличившегося в Первой мировой войне при овладении Кавказской армией турецкого портового города Трапезунда.

Монархисты считали бывшего начальника штаба Ставки Верховного главнокомандующего «губителем» российской императорской династии. И пытались наставить Михаила Васильевича на «путь истинный».

«Рыцарь монархии и династии Романовых» граф Ф. А. Келлер, генерал от кавалерии, в конце Мировой войны командовавший 3-м конным корпусом (10-я кавалерийская, 1-я Донская казачья и 1-я Терская казачья дивизии) и предложивший императору Николаю II силой подавить «революционный бунт» в Петрограде, списался с Алексеевым. Келлер, будучи человеком прямым и чуждым всяких политических интриг, писал в Новочеркасск:

«Верю, что Вам, Михаил Васильевич, тяжело признаться в своём заблуждении; но для пользы и спасения родины и для того, чтобы не дать немцам разрознить последнее, что у нас ещё осталось, Вы обязаны на это пойти, покаяться откровенно и открыто в своей ошибке (которую я лично всё же предписываю любви Вашей к России и отчаянию в возможности победоносно окончить войну) и объявить всенародно, что Вы идёте за законного царя».

Ответы Алексеева графу Келлеру не сохранились, и в белоэмигрантской литературе о них не говорится. Но известно, что Михаил Васильевич так отзывался о нём:

   — Этот генерал заслуживает всяческого доверия добровольцев. Уже одно то, что он имеет Георгиевские кресты 3-й и 4-й степеней, говорит положительно.

Когда Киев окружили войска Симона Петлюры, генерал Келлер взял на себя руководство обороной города. Но, поняв невозможность сопротивления, распустил подчинившиеся ему вооружённые отряды. После занятия города петлюровцами он был расстрелян на Софийской площади у памятника Богдану Хмельницкому. Известие об этом сильно опечалило Алексеева:

   — Ведь мы же предлагали графу вступить в ряды добровольцев. Но ему помешало то, что он свято верил в монархию...

Союз «Наша Родина» попытался расколоть на российском Юге Белое движение. К Добровольческой армии монархисты относились так, как было сказано в одном из установочных документов союза:

«Самой армии не трогать, а при случае подхваливать, но зато всемерно, всеми способами травить и дискредитировать руководителей армии. Для России и дела её спасения опасны не большевики, а Добровольческая армия, пока во главе её стоит Алексеев...».

Практическими делами противников Добровольческой армии в лице Деникина и особенно Алексеева стало создание в конце 1918 года двух монархических армий общей численностью 20 тысяч человек. Это были «Особая Южная армия» (или «Южная Российская») и «Астраханская армия». Во главе первой из них был старый знакомый Алексеева генерал от артиллерии Н. И. Иванов, бывший командующий Юго-Западным фронтом.

Иванов стал в ходе Гражданской войны союзником донского атамана Краснова. Его «Особая Южная армия» в составе трёх корпусов - Воронежского, Астраханского и Саратовского - вела бои с красными войсками на воронежском и царицынском направлениях. (Добровольцы в это время сражались на Кубани и Северном Кавказе.) Обе армии монархистов понесли большие потери, и весной 1919 года их остатки влились в ряды деникинских войск.

Эти две армии имели отличительные от добровольцев нарукавные шевроны - императорские бело-чёрно-жёлтые. А добровольцы носили «углы» государственных цветов - бело-сине-красные.

Перейти на страницу:

Все книги серии Белое движение

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука