Последний страж северных земель. Наследие

Любопытные погорельцы поспешили к ним и окружили со всех сторон. Миркол с Градогором продолжали беседовать. Тим и Дима, умыв лица, посмотрели на Мирколу с Градогором и направились к ним.

– И весь окружающий нас лес стал словно живым! – рассказывал земляк, медленно и плавно разводя руками. – Никто, кроме твоей матушки, через леса пройти не мог! Не пропускал лес, ветвями сдавливал! Мы ходили только по тропам, а чужаки и так не проходили. Деревья склонялись на тропу – и не обойти их никак.

– А что случилось потом? – заинтересовался Миркол.

– После смерти твоего отца и его дракона лес опять стал прежним, – с грустью добавил он. – Но до сих пор к нам еще никто войной не шел!

И, помянув мысленно своих, вздохнули оба. От услышанного Тим и Дима сосредоточили все свое внимание. Они резко остановились и, отвернувшись, стали вспоминать историю из воссозданной ими книги.

– Да, – признался Миркол. – Хотел бы я такого верного дракона, как у отца, да и меч такой же.

Вдруг ветер внезапно усилился и успокоился. Дима с Тимом, продолжая слушать, обернулись к игрокам за столом и сделали вид, что обсуждают их.

– А почему ты сказал, что мысль та про меч отца неосуществима? – спросил Миркол, оглядываясь по сторонам.

– Потому что никто не знает, где тот остров! – продолжил Градогор вчерашний разговор.

– А, ну да, – опомнился Миркол. – Что-то я запамятовал, верно, я не отоспался.

Миркол повернулся лицом к деревне.

– Никто на всем белом свете, кроме одной единственной карты! – добавил Градогор и тоже обернулся.

У избы, где таился жрец, начали проходить люди, и жрец, прекратив свое ратное дело, поспешил к вождю.

– Беда, беда! – шептал он. – Ой, беду мыслят нечисти, нутром ведь чуял!

Миркол нахмурил брови и задумался.

– Карты, говоришь? – заинтересовался Миркол.

– Да, карты! – подтвердил Градогор и посмотрел соратнику в глаза. – Но не на свитке писаной, а на железе черченой!