Последний Страж

– Я думаю, – проговорил Кадгар, и его голос был хриплым и клокочущим, – что твоя человеческая часть, Медив, привлекала к себе других вопреки твоим собственным планам. В качестве запасного варианта на тот случай, если ты окончательно сойдешь с ума. Чтобы твои друзья смогли остановить тебя. Чтобы мы смогли разорвать круг, если ты не сможешь.

Медив тихонько вздохнул, и черты его лица смягчились.

– Я никогда не хотел действительно причинить кому-либо вред, – вымолвил он. – Я просто хотел жить своей собственной жизнью.

Внезапно он рывком поднял ладонь, сиявшую мистической энергией, намереваясь поймать лоб Кадгара и спутать его мысли так же, как он проделал это с Гароной.

Но не успел. При первом же движении Кадгар сделал выпад, вонзая тонкое лезвие рунического меча между ребер Медива, прямо в его сердце.

Медив казался удивленным, даже ошеломленным, но его губы все еще шевелились. Он пытался что-то сказать.

Кадгар воткнул меч по самую рукоять, так что его лезвие показалось из спины мага, прорезав мантию. Медив рухнул на колени, и Кадгар опустился рядом с ним, по-прежнему крепко сжимая руками меч. Старый маг хватал ртом воздух, борясь за каждое слово.

– Спасибо… – выговорил он, наконец. – Я боролся с этим, сколько мог…

И тогда лицо старого мага начало преображаться: борода полностью превратилась в пламя, надо лбом проступили рога. Со смертью Медива Саргерас, наконец, вышел на волю. Кадгар чувствовал, как рукоятка рунического меча становится горячей: по телу Медива плясали языки пламени, превращая его в существо из огня и тьмы.

Кадгар отошел и увидел, как позади стоявшего на коленях смертельно раненного Медива поднялась на ноги тлеющая фигура Лотара. Первый Рыцарь нетвердо шагнул вперед, его тело и доспехи все еще дымились. Он схватился за горячую рукоять меча и резким движением вынул его из тела Медива. Затем в последний раз поднял рунический клинок и мощным, ровным взмахом опустил его вниз.

Лезвие клинка вспыхнуло, словно солнце, соприкоснувшись с шеей Медива, и отсекло его голову от плеч одним точным ударом.

Это было все равно, что откупорить бутылку. Все, что было у Медива внутри, мгновенно ринулось наружу. Мощный поток энергии и света, тьмы и огня, дыма и ярости – все это фонтаном хлестало вверх, разбиваясь о потолок подземной пещеры и рассеиваясь в воздухе. Кадгару показалось, что в бурлящем котле мистических энергий он разглядел увенчанное рогами лицо, исходящее криком отчаяния и гнева.

А когда все закончилось, на полу остались только кожа и одежда мага. Все, что в нем было от человека, оказалось полностью уничтожено.

Лотар концом меча отодвинул в сторону тряпье и кожу – то, что осталось от Медива, и сказал:

– Нам нужно идти.

Кадгар огляделся вокруг. Гароны нигде не было видно. На обсидиановом полу он заметил откатившийся улыбающийся блестящий красно-белый череп Медива.

Бывший ученик покачал головой:

– Я должен остаться здесь. Мне нужно еще кое-что сделать.

Лотар проворчал:

– Может быть, самая большая опасность и позади, но самая насущная никуда не делась. Нам еще нужно отогнать орков и закрыть врата!

Кадгар вспомнил видение горящего Штормграда и смерти Ллейна. Он подумал о собственном видении, в котором его теперешнее, постаревшее «я» вело последнюю битву с орками. Но, тем не менее, он сказал:

– Я должен похоронить то, что осталось от Медива. Я должен найти Гарону. Она не могла уйти далеко.

Лотар хмыкнул, соглашаясь, и тяжело зашагал к выходу. У двери он повернулся и произнес:

– Здесь ничем нельзя было помочь, понимаешь? Мы пытались что-то изменить, но это все было частью более крупного плана.

Кадгар медленно кивнул:

– Я понимаю. Все это – часть более широкого цикла, круга, который теперь, возможно, будет, наконец, разорван.

Лотар вышел, оставив бывшего ученика в подземелье под башней. Кадгар принялся собирать то, что осталось от Медива. Поднявшись в конюшню, он отыскал лопату и деревянный ящик. Положив в ящик череп и клочки кожи вместе с разодранными остатками «Песни об Эгвин», он закопал его в глубокой могиле во дворе башни. Возможно, позже он поставит здесь памятник, но пока пусть никто не знает, где покоятся останки старого мага. Закончив копать могилу Медива, он выкопал рядом с ней еще две, где похоронил Мороуза и кухарку.

Глубоко вздохнув, он поднял взгляд на башню. Белокаменный Каражан, служивший домом для самого могущественного из магов Азерота, последнего Стража Ордена Тирисфаля, вздымался над его головой. Еще выше уже начинало светлеть небо, и первые лучи солнца вот-вот коснутся верхних этажей башни.

И еще что-то привлекло его взгляд – на балконе, нависшем над главным входом, мелькнул обрывок сна. Кадгар снова вздохнул и кивнул призрачному незнакомцу, наблюдавшему за каждым его движением.

– Теперь я могу тебя видеть, ты ведь знаешь, – сказал он вслух.

Эпилог. Круг разорван

Незнакомец из будущего глядел с балкона вниз на теперь уже немолодого человека из прошлого.

– И давно ты можешь видеть меня? – спросил он.