Последний сценарий

— Без разминки нельзя — можно что-нибудь себе повредить, — пояснил он свои размашистые движения. Крепкие мышцы перекатывались под обтягивающей футболкой.

— Да, наверное… — рассеянно сказала она, заворожено глядя на это действо.

— Вы играете в гольф?

— Вы имеете в виду ту игру для снобов и толстосумов? Нет, не играю.

Адамс расхохотался, закинув голову назад.

— И кто же, по-вашему, тогда я?! Сноб или толстосум?

— Если принимать во внимание кассовые сборы ваших фильмов, то, думаю, вас, скорее, можно отнести ко вторым.

Он снова рассмеялся и подошёл ближе, словно хотел разглядеть, кто тут такой дерзкий. Часть террасы возвышалась на две ступеньки над остальным выложенным плиткой пространством. Алисия сидела как раз на такой возвышенности, относившейся к ресторанчику. Адамс же расположился в лаунж-зоне при входе в фойе. Их лица оказались почти на одном уровне, когда он приблизился.

— Значит, вы всё про меня знаете?

На него падала тень. Из-под козырька бейсболки в этой полутьме можно было разглядеть только белоснежные зубы и каштановую аккуратно подстриженную бороду.

— Кто же не знает Кристофера Адамса и его капитана?

— Да уж! Вот так и бывает: сыграешь одну роль по молодости, и все тебя так и воспринимают потом до конца жизни.

— Ну да! Сейчас вы скажете, что совсем не похожи на вашего героя, устали от этих сравнений и всё такое…

— Нет, вовсе нет! Всё как раз наоборот! Эта маска потому так и прилипла ко мне, что он — это я. Вы ведь знаете, что есть только два типа актёров: те, кто играют только себя, и те, кто никогда себя не играют. Я отношусь к первым.

«А Том ко вторым», — подумала Алисия.

— Ладно, не буду вам мешать, — он по-своему истолковал её молчание. — Ещё увидимся!

Кристофер вернулся к своему коврику и занялся выбиванием шаров. У него был сильный поставленный удар. Мячики с быстротою пули улетали далеко за пределы освещённого участка лужайки. Алисия некоторое время любовалась его чёткими, отточенными движениями, затем незаметно выскользнула с террасы.

Том закончил очередной проект, и следующие несколько дней они провели вместе. Пространство вновь сузилось до нескольких квадратных метров, где они ели, спали, занимались любовью, читали и декламировали по ролям сценарии. Никто из внешнего мира не мог прорваться через кокон, что обвил их жилище. Всё как будто стало снова хорошо.

— Какой сегодня день? — спросил однажды утром Том.

— Я не знаю… — сонно пробормотала Алисия.

Она уловила какое-то движение — это он потянулся к телефону на тумбочке.

— Сегодня уже воскресенье, — констатировал он. — Как это происходит?

— Что именно? — Алисия повернулась к нему и потёрла глаза.

— Дни и ночи сливаются в одно… Я совсем не чувствую времени…

Он лежал на спине, закинув руки за голову, и глядел в потолок. Его идеальный профиль чётко вырисовывался на фоне светлой стены. У Алисии защемило сердце — воскресенье! Значит, уже завтра она снова останется одна. Он должен уехать на очередные съёмки почти на семь недель. Она потянулась, чтобы коснуться шелковистых волос, он поймал её руку и сжал пальцы.

— Могу я тебя попросить кое о чём? — он повернул к ней голову. Зелено-карие глаза были совсем рядом, но взгляд блуждал где-то далеко. Алисия поняла, что теряет его. — Не прикасайся ко мне сегодня… пожалуйста…

Он выпустил её руку и снова уставился в потолок. Дверь захлопнулась. Она осталась одна уже сегодня. Да, она помнила, что он говорил: этот проект очень сложный, герой противоречивый и не совсем здоровый психически. Ему будет тяжело, он предупреждал. Алисия всё знала. Всякий раз для роли Том разбирал себя на части, чтобы собрать какую-то другую личность, буквально стать другим человеком. Она знала, что ему нужна подготовка к подобному перевоплощению, но всё равно не могла принимать эти перемены спокойно. Волна обиды прокатилась по всему телу и застряла в горле, как всегда. Алисия встала и вышла из комнаты.

Томас Дэвис исчез. Его место занял бездушный, разобранный на части конструктор, притворяющийся человеком. Весь день он почти ничего не ел и не разговаривал. Время от времени читал сценарий, ходил по комнате, совершая странные движения, но большую часть времени просто сидел и смотрел в пространство. Алисия не могла этого выносить. Она заперлась в гостевой комнате и тоже пыталась погрузиться в работу, но выходило скверно. После молчаливого обеда вдвоём, когда Том съел буквально две ложки супа, она не выдержала.

— Я съезжу в клуб, — сказала она. Том рассеянно кивнул. Алисия сомневалась, что он вообще её услышал.

Натянув первые попавшиеся джинсы и футболку, она вылетела из дома.

В воскресный день в клубе было многолюдно. Алисия лупила по теннисному мячу изо всех сил.

— Не так резко! Давай плавнее! — наставлял тренер, но она не слушала. Мяч летал как попало, каждую вторую подачу уходя в аут.