Последний суд

— Странная вещь, — сказал он. — Мы установили, что Эллман сидел на стуле, когда убийца подошел к нему сзади. — Фабриано взял стул, чтобы проиллюстрировать рассказ. — Он обернул голову жертвы полотенцем и выстрелил в затылок. Пуля, должно быть, прошла через шею прямо в желудок — мы не нашли выходного отверстия. Поэтому так мало крови. Пистолет был с глушителем — поэтому так мало шума. Вы знакомы с этим человеком, Аргайл? Может, приходилось продавать ему картины?

— Нет, я никогда не видел его прежде, — ответил Аргайл, осматривая место преступления с болезненным любопытством. Он счел ниже своего достоинства обижаться на вызывающий тон Фабриано. — Вы уверены, что это не тот человек, который звонил мне?

— Откуда ж мне знать?

— Тогда зачем ему мой адрес? И адрес Мюллера?

— Этого я тоже не знаю, — сквозь зубы процедил Фабриано.

— А как насчет его передвижений? Вам известно, откуда он приехал?

— Из Базеля, это в Швейцарии. Господин желает знать что-нибудь еще? Или он уже закончил опрос свидетелей?

— Заткнись, Джулио, — сказала Флавия. — Ты сам притащил его сюда, так изволь по крайней мере быть вежливым.

— Короче, — продолжил Фабриано, уязвленный тем, что приходится тратить время на объяснения с праздными зеваками, — Эллман прибыл в Рим вчера днем, вечером куда-то уходил, вернулся поздно. Сегодня выходил позавтракать, потом оставался в своей комнате. Его нашли в четыре часа дня.

— А Джонатану звонили около двух, — напомнила Флавия. — Как ты думаешь, в гостинице записываются звонки?

— Нет, — сказал Фабриано, — он никому не звонил. Конечно, он мог воспользоваться телефоном в холле, но все утверждают, что он не покидал своей комнаты.

— У него были посетители?

— За стойкой его никто не спрашивал. Горничные тоже не видели, чтобы к нему кто-нибудь приходил. Сейчас в соседних комнатах ведется опрос персонала гостиницы.

— Таким образом, нет никаких причин связывать это убийство с убийством Мюллера или с картиной.

— А как же адреса? Да и тип пистолета совпадает с тем, которым был убит Мюллер. Для начала и это кое-что. Но может быть, элитный специалист ди Стефано имеет более солидные версии?

— Ну… — начала Флавия.

— Мне не интересны твои мысли. Ты здесь для того, чтобы помогать мне, если я тебя об этом попрошу. А твой приятель — всего лишь свидетель. Понятно?

Джонатан с мрачным интересом наблюдал за спектаклем, устроенным бывшим дружком Флавии. «Господи, что же Флавия могла находить в этом Фабриано? Хотя, наверное, он, глядя на меня, думает то же самое».

— Проще говоря: ты не знаешь, кто его убил, так? — перешла в наступление Флавия. — И почему? И каким образом с этим делом связана картина? Ты вообще ничего не знаешь.

— Мы все выясним, это не составит труда. Нужно просто как следует поработать, — уверенно заявил Фабриано.

— Хм-м… — прокомментировал Аргайл из своего угла. Не самый остроумный ответ, но ничего лучше ему не пришло в голову. От общения с полицейскими Джонатан всегда впадал в ступор. Он знал за собой эту особенность, отнюдь не восхищался ею, но ничего не мог с собой поделать.

После реплики Аргайла троица постояла некоторое время, обмениваясь многозначительными взглядами и действуя друг другу на нервы. Делу это нисколько не помогло. Наконец Флавия решила взять инициативу в свои руки и пообещала Фабриано, что сама примет у Джонатана заявление о картине. Если ему понадобится задать дополнительные вопросы мистеру Аргайлу, он может завтра ей позвонить.

В глазах Фабриано она прочитала, что, будь его воля, он не ограничился бы одними вопросами. Флавия выпроводила Аргайла за дверь и предложила Фабриано заняться своими делами, пообещав, в свою очередь, прислать ему копию протокола допроса Аргайла. Когда она была уже в конце коридора, Фабриано крикнул вдогонку, что за протоколом заедет сам. И пусть имеет в виду, что у него обязательно возникнут дополнительные вопросы. Очень много вопросов.

Навалившееся количество работы слегка вывело Флавию из равновесия, однако вечерние события почему-то вернули ей хорошее настроение. Ей уже надоело возиться с позолоченными кубками, похищенными из церкви, и допрашивать мелких воришек, специализирующихся на ювелирных изделиях. Довольно с нее всей этой ерунды. Впервые за много месяцев она сможет заняться мало-мальски серьезным делом.