Последний свидетель

У меня появилось свободное время. В генеральном штабе мне выдали талон на покупку новой формы. Для начала я купил себе пару новых сапог в магазине на Фридрихштрассе. Потом, чуть подальше, на Тауэнцинштрассе, той самой улице, в которую переходит Курфюрстендамм, мне сшил по мерке форму портной, который обшивал лично Гитлера. Форма была классической модели, того же серо-зеленого цвета, что и форма, которую нам выдавали в казарме, но из ткани гораздо лучшего качества. Одна пара брюк — прямого покроя до самого низа, а вторая — расширяющаяся на уровне бедер, с характерными полукружиями между талией и коленями, за которые ее прозвали «брюками наездника». На левом рукаве кителя, на предплечье, как и в лейб-штандарте, была пришита полоска ткани с именем Гитлера.

В канцелярии я пересекался с кучей народу, с товарищами из бегляйткоммандо, и мы перекидывались парой словечек. Во-первых, конечно, с Августом Кёрбером, одним из «стариков», из тех, у кого был позолоченный значок немецкой партии. Ему было лет тридцать. Постепенно мы очень сблизились. Он был, если можно так выразиться, ответственным за прием посетителей в главной приемной, где мы и находились большую часть времени. Кёрбер был человеком очень обеспеченным, поговаривали, что даже миллионером. Огромные грузовики предприятия, которое он возглавлял, занимались поставкой на территорию всей страны тонн гравия, необходимых для строительства автомагистралей. Как я впоследствии убедился, он был одним из немногих в окружении фюрера, кто позволял себе свободно высказывать ему свое мнение. Как и большинство давних членов бегляйткоммандо, Кёрбер в 1933 году вступил в штабсвахе, личную охрану Гитлера под командованием Йозефа Дитриха. Хотя он был верным сторонником и одним из самых близких Гитлеру людей, в канцелярии я его видел достаточно редко, разве что в последние месяцы нацистского режима он стал чаще появляться в апартаментах фюрера.

Макс Аман, один из «стариков», в июне присоединился к Гитлеру во Франции. Когда он вернулся, то рассказал, что сопровождал Гитлера во время его короткого визита в Париж (28 июня 1940 г., Гитлер в первый и единственный раз приехал в оккупированную французскую столицу). По неписаному правилу телохранителей, которые ездили с шефом на официальные встречи или важные визиты, практически всегда выбирали исходя из служебного стажа. Так, когда фюрер встречался с Муссолини, его сопровождали люди, которые были рядом с ним с самого начала карьеры. И только некоторые из них удостоились чести присутствовать при подписании перемирия в Компьенском лесу 22 июня 1940 года. Это, должен признать, вполне меня удовлетворяло. Было что-то успокаивающее в осознании того, что я не причастен к подобного рода событиям. Пока, по крайней мере.

Могу еще вспомнить Отто Гансена, Адольфа «Ади» Дирра, Гельмута Беермана, а также Шлотмана и Рюсса, имена которых я позабыл. Все вместе они были чем-то вроде ядра бегляйткоммандо. И все были рядом с Гитлером еще до его прихода к власти. Со мной они поддерживали достаточно теплые отношения.

Еще одной немаловажной фигурой был Карл Вайхельт, стоявший на полпути между «стариками» и «молодежью». Один из немногих профессиональных военных. В его поведении и манере разговаривать сквозили утонченная элегантность и проницательность. У него всегда находилось время, чтобы помочь мне, дать совет относительно работы, подсказать, как держать себя на людях или в тесном кругу в присутствии фюрера. Он и в дальнейшем очень много мне помогал.

Пока не вернулся Гитлер, в канцелярии было относительно спокойно, и меня успели научить пользоваться телефонным коммутатором. Эта установка, выпущенная в 1939 году, для того времени была суперсовременной. Принцип ее работы основывался не на штекерах, а на клавишах и быстро распознаваемом цветовом коде. Единственная красная лампочка была зарезервирована за Гитлером, остальные были белыми, зелеными или желтыми. Номер телефона канцелярии, а в действительности — личных апартаментов фюрера, был 120050. Номер этот не изменился до последних дней Третьего рейха. Коммутатор позволял установить соединение напрямую вне зависимости от местоположения звонящего. Мы были абсолютно независимы. У меня тоже был прямой номер: к цифрам 120050 нужно было добавить 157. Связист Герман Грец установил телефон прямо в моей спальне, а несколько позже — в квартире, где мы жили с женой.