Последний свидетель

В голосе ее звучало легкое раздражение, на широком гладком лбу над черными бровями залегла морщинка. Томас безуспешно пытался стереть ее ладонью.

– Так я на него похож? – спросил он, желая вернуть беседу в интимное русло.

– Нет, ни чуточки, – раздраженно бросила Грета, а затем добавила, уже мягче: – Извини, Томас. Все это в прошлом. Просто не хочу больше об этом говорить. Ты здесь ни при чем.

И она улыбнулась ему, но колдовское очарование летнего дня было уже безнадежно испорчено. Часы на Биг-Бене пробили три, Грета резко села.

– Идем, – сказала она. – Время возвращаться. Через двадцать минут мы должны быть дома.

– Но почему? – спросил Томас, потряхивая затекшей рукой, чтоб избавиться от неприятного ощущения. Впечатление было такое, словно под кожу ему загнали сотни булавок и иголок.

– Мне надо встретиться с твоим отцом. Обсудить детали следующего этапа переговоров. Остается надеяться, что ему удалось разобраться с этими саудовскими типами.

– С кем?

– С арабами из Саудовской Аравии. Истинными приверженцами традиций ислама. Ну, я же тебе говорила. Ты что, ничего не помнишь?

Томас не ответил. Он смутно помнил причину, по которой отец не смог увидеться с ним сегодня, но теперь это казалось неважным. Важно было другое: день, проведенный с Гретой; солнце и белое вино, ее голова, лежащая у него на коленях, его рука, гладившая ее черные волосы. И вот теперь всему этому настал конец. Почему?.. Все из-за отца и этой его работы. Томас не хотел и словом упоминать об отце при Грете. Но сама она только что говорила, что они похожи и это ей нравится. Он понимал: спорить с ней бесполезно.

Меньше чем через минуту подкатило такси. Похоже, Грета притягивает эти машины словно магнитом, с горечью думал Томас, пока они мчались по набережной вдоль реки по направлению к Челси. Час пик еще не настал, машин было мало, и едва успевали они приблизиться к перекрестку, как там загорался зеленый.

Расположившись рядом с Томасом на заднем сиденье, Грета проверила послания на мобильном телефоне. И мальчику показалось, что она уже перенеслась в какую-то другую часть дня, оставив позади его, пикник и все, что там было. Возможно, подумал Томас, пройдут долгие недели, прежде чем он снова увидит Грету. За последний месяц они с отцом ни разу не побывали во Флайте, и вряд ли этот визит состоится раньше чем через месяц. К тому же всегда существовала возможность, что Грета не приедет вовсе, учитывая, какие натянутые отношения сложились у нее с мамой.

Томас был еще слишком молод и неопытен, чтоб справиться с обуревавшими его чувствами. Сейчас он напоминал сам себе лодку, сорвавшуюся в шторм с якоря, ее безжалостно швыряли в разные стороны неукротимые волны. Он забыл о преданности матери, обо всех своих подозрениях в адрес Греты. Ему страстно хотелось высказать Грете свои чувства прежде, чем будет уже поздно. Прежде, чем такси привезет их к дому.

И тут вдруг на перекрестке зажегся красный свет. Они находились у Челси-Бридж, и Томас понял: теперь или никогда.

– Грета, – начал он и тут же осекся. Голос получился какой-то слабенький, даже жалкий в отличие от обуревавших его чувств.

Однако Грета его расслышала. Убрала мобильник в сумочку и, полуобернувшись к Томасу, вопросительно уставилась на него.

– Да, Томас? Что такое? – И снова в голосе ее прозвучали чувственные и сладостные нотки, что придало Томасу храбрости продолжить.

– Ты знаешь, что я к тебе испытываю.

– А что ты ко мне испытываешь, а, Томас?

– Ну, думаю, что ты очень красивая…

Грета уловила страстное томление в его голосе и немного растерялась, не зная, что ответить.

– Ты очень славный, – пробормотала она.

– Нет, ничего подобного, – сказал он, и тут его словно прорвало, куда только делся робкий шепот: – Ты настоящая красавица. Никогда не встречал человека, красивее тебя.

– Но еще встретишь, Томас. Обещаю, непременно встретишь.

– Не надо так говорить! – пылко перебил ее он. – Я люблю тебя, Грета. Неужели не видишь, не замечаешь, что я тебя люблю? Никого больше. Только тебя!

– Ты не должен так говорить, Томас. Это… это нехорошо.

– Так ты ко мне ничего такого не испытываешь?

– Ты мне нравишься, Томас. Нет, даже больше. Я страшно к тебе привязана и прочее. Но и все. Я слишком стара для тебя, Томас. Слишком.

На глаза Томаса навернулись слезы, медленно поползли по щекам. Грета взяла его за подбородок, развернула лицом к себе. А потом нагнулась и нежно поцеловала в лоб.

– Не плачь Томас, – прошептала она. – Не стоит портить такой замечательный день.

Томас не ответил. Просто времени не было. Машина остановилась перед домом, и он увидел на ступеньках перед входом отца. Тот нетерпеливо поджидал, когда его секретарша выйдет из машины. Томас помедлил немного, затем шагнул вслед за Гретой на тротуар. На секунду показалось: он уже не понимает, любит или ненавидит эту загадочную зеленоглазую женщину.