Последний сын

Фина хотела попросить блокнот сына, но вспомнила, что у нее есть свой. Достав его, она стала писать историю своей свадьбы с Теллем. Выходившие из-под ее пера красивые буквы Ханнес схватывал сразу.

"Отец занял очередь в ЗАГС в три часа ночи. ЗАГС открывался в девять утра, а у меня в восемь начиналась смена. Я пришла на нее, разложила чертежи, и мне надо было уже бежать к ЗАГСу. Отец был там уже, в кабинете регистрации. Я забежала туда и сразу села на стул напротив него. Я думала, что не успею. Но получилось так, что отец, когда занимал ночью очередь, оказался вторым".

Дочитав до конца, Ханнес улыбнулся.

— Кто-то должен выносить на сцену пианино, чтобы артист играл на нем. Папа думает — это тяжелее.

В словах сына Фина узнала Телля.

— Артисты играют на рояле, — поправила она.

Фина не стала говорить Ханнесу о том, что, когда их с Теллем расписали, каждый из них пошел на свою работу. По-другому было нельзя.

— А я мороженое купила, — вспомнила Фина. — Тебе, отцу, всем нам. Оно дома.

— Такое, как тогда, в парке? — с надеждой спросил сын.

Фина замялась.

— Нет, — нерешительно произнесла она. — В магазинах у нас такое мороженое не продают. Я купила сливочное.

— Сливочное? — прищурился Ханнес. — Сливочное я тоже люблю. А я думал к вашему приходу сделать яичницу.

— Знаешь что, — засветилась Фина. — А пойдем сейчас в кафе поедим мороженое.

— Кафе? — переспросил сын.

Фина с улыбкой кивнула. До конца рабочего дня оставалось больше часа. Ханнес подал матери руки, и Фина поднялась со скамейки.

Конечно, лучшие кафе были в центре города. В округе же хорошим считалось заведение со странным названием "За нас!" Если не брать рабочие столовые с их пирожками с повидлом, плюшками да компотами, это кафе было единственным, которое могло предложить детям что-то еще, кроме сушек и сладкого чая. Фина шутила, когда проходила мимо, называя его то "За нос", то "Занос".

Кафе располагалось в том же здании, где и Нацторг, только сбоку. Из открытых дверей доносился запах настоящего кофе. Фина остановилась и, закрыв глаза, вдохнула его. Такой кофе она не пила много лет. Тот кофе, который иногда появлялся у них на работе, был всего лишь лучше, чем ничего.

Фина решила занять столик у окна. Предложив сыну сесть, она положила сумку на стул и отправилась читать меню. Оказавшись в незнакомой обстановке, Ханнес мял в руках шапку, озираясь по сторонам. Под потолком медленно крутились лопасти вентиляторов. Девушка в белом фартуке и шапочке вытирала тряпкой клеенку на соседнем столе. В углу, не отпуская пальцами чашку, читал газету худой военный. А из окна виднелась улица, по которой всегда возвращался с работы отец.

Убиравшая стол девушка подняла глаза на Ханнеса и улыбнулась. Смущенный ее вниманием, Ханнес перевел взгляд на военного. Он никогда не думал, что человек в форме может просто вот так сидеть, ничего не делая. Еще со времен детсада в представлении Ханнеса военный должен всегда пребывать в готовности защитить страну, ведь не дремлющие враги могут напасть на нее в любой момент. В садике, играя в солдат, Ханнес с другими детьми даже назначали часового на тихий час. Это было опасно, ведь, если неспящего часового замечал воспитатель, тот получал скакалкой или отправлялся в угол. А еще они с ребятами договорились нести по очереди каждый у себя дома караул по ночам, но там их быстро победили родители.

Фина вернулась к сыну с листком меню.

— Вот, — положила она меню перед Ханнесом. — Я решила взять себе кофе, а тебе — пломбир в шариках. Давай выберем, какой пломбир.

— Кофе? — сморщился Ханнес, вспомнив кофейный напиток, который им давали в садике, а потом в школе. — Как ты его будешь пить? Он же вонючий и противный.

— Нет, — уверенно ответила Фина, — здесь другой кофе. Настоящий.

— Пломбир с шоколадом, — выбрал Ханнес.

— Кофе и два мороженых, получается, — подытожила Фина, но, поглядев на сына, прищурилась и уточнила: — Три мороженых.

— Третье — для отца? — не понял мать сын.

— Для тебя!

— Тогда второе мне можно с сиропом?

— Конечно! — весело сказала Фина и отправилась за кофе с мороженым.

Ханнес повернулся к окну. На улице уже стемнело. В стекле Ханнес увидел свое отражение, а над ним — свет лампочки. Свет этот отражался сквозь следы чьих-то пальцев и на стоявшей посередине стола солонке.

В кафе зашли несколько человек, как понял Ханнес — рабочие после смены. Закинув одежду на вешалки, двое из компании пошли делать заказ, а оставшиеся стали сдвигать столы и стулья. Гремели они так, что военный, сложив газету, строго посмотрел в их сторону. Вытиравшая столы девушка вздрогнула.

Фина, осторожно неся разнос, несколько раз оглянулась на шумную компанию.

— Что там они? — чувствуя возникшее напряжение, спросил сын.

— Не обращай внимания, — ответила, как о чем-то незначительном, Фина.

Другие посетители кафе словно услышали ее совет и спокойно вернулись к своим делам.

На разносе матери оказалось только два мороженых.

— Второе для тебя я потом заберу. А то оно растает, — объяснила Фина.