Последний тайник

— А не могло ли случиться так, — робко предположил я, — что судно, которое мы искали, оказалось за пределами исследуемой нами зоны или же что мы его просто не заметили?

— С тем оборудованием, которое у нас имеется, не заметить затонувшее судно просто невозможно, — спокойно возразил Хатч. — Любой железный предмет, даже покоящийся глубоко в песке, был бы обязательно обнаружен. Что касается предположения, что затонувший корабль тамплиеров мог оказаться за пределами исследуемой нами зоны, то это, в общем-то, возможно, но маловероятно. Начавшее тонуть деревянное судно, трюмы которого доверху набиты тяжелыми предметами, тонет очень быстро, а не тащится еще несколько миль по морю. Если же колокол, который ты нашел, — сказал Хатч, откинувшись на спинку кресла, — оказался в море не в результате кораблекрушения, а по другой причине, то это чертово судно может сейчас лежать на дне в какой угодно точке Карибского моря, — если оно вообще затонуло.

— А может, все-таки стоит попытаться немного расширить зону поиска? Вдруг нам повезет? — не унимался я.

— Улисс, — с досадой произнес Хатч, нетерпеливо заерзав в кресле, — наши расчеты относительно возможного смещения в результате воздействия ветров и течений не могут быть ошибочными. Нет смысла продолжать поиски корабля, в существовании которого мы не уверены. К тому же мы толком не знаем, где именно он должен находиться.

— Тем не менее я считаю, что…

— Мистер Видаль! — грубо перебил меня Хатч, у которого, похоже, начали сдавать нервы. — Почему, по-вашему, мы работали двадцать четыре часа в сутки? У меня самое лучшее в мире поисковое судно, самые лучшие технологии, самые лучшие специалисты по поиску затонувших кораблей, но, как следствие, и самые высокие затраты на единицу времени. Каждый день поисковых работ стоит больших денег! — Хатч, нахмурившись, наклонился в мою сторону и процедил сквозь зубы: — Проработать безрезультатно целую неделю — это для меня очень дорого. Месяц такой работы — и я банкрот. Вы понимаете, о чем я говорю?

— Конечно, понимаю, — ответил я, начиная злиться: назидательный тон Хатча ужасно раздражал меня. — Но разве можно считать нашу работу безрезультатной, если мы обнаружили затонувшее четыреста лет назад судно? Не продлить поиски еще на несколько дней, раз уж мы находимся здесь, было бы крайне глупо!

Лицо Хатча покраснело от прилива крови. Едва сдерживая гнев, Джон поднялся со своего кресла, и мне на какой-то миг показалось, что у него сейчас начнется нервный припадок. Однако босс сумел взять себя в руки: очень медленно опустившись в кресло, он на несколько секунд закрыл глаза. Когда он снова открыл их и уже гораздо более спокойно заговорил со мной, о его недавней ярости напоминали лишь слегка искривленные губы.

— Я — профессиональный охотник за сокровищами, — устало произнес он, — причем, несомненно, самый лучший в мире. Но ни в коем случае не сборщик металлолома и не антиквар. Я не вижу для себя оснований вступать с вами в дискуссию относительно моих решений. И потом, я даже не знаю, зачем вы вообще находитесь в этом зале… — Хатч тяжело вздохнул и обратился к остальным присутствующим: — Если никто не хочет что-либо добавить, то…

— А я согласна с Улиссом, — внезапно раздался уверенный женский голос.

— Откровенно говоря, мисс Брукс, мне на ваше мнение наплевать. Здесь вам не демократия. Это моя фирма, мое судно и моя экспедиция, так что решения принимаю исключительно я. И хочу поставить вас всех перед фактом: мы возвращаемся в Ки-Уэст. Мистер Браун, — Хатч исподлобья посмотрел на своего «главного водолаза», — я даю вам время до завтрашнего полудня на то, чтобы вы подняли на борт все наше оборудование. В четырнадцать часов мы отсюда уходим. Все, конец совещания.

Хатч резко поднялся с кресла и вышел из конференц-зала. Вслед за ним тут же устремился Ракович, успевший, тем не менее, пристально посмотреть на меня своими серыми глазами… И взгляд его был отнюдь не дружелюбным.

Дверь за Хатчем и Раковичем захлопнулась с такой силой, что из глубины конференц-зала откликнулось эхо. Однако не успело это эхо затихнуть, как я отчетливо услышал голос Кассандры.

— Придурок… — проворчала она, сердито посмотрев на закрывшуюся за Хатчем дверь.

Подойдя к серой двери каюты номер семь, я постучал по ее металлической обшивке костяшками пальцев, не произведя при этом почти никакого звука. Тем не менее с другой стороны двери тут же раздался голос:

— Кто там?

— Это я, Улисс.

— Заходи, не заперто.

Толкнув тяжелую дверь, я зашел в каюту и увидел, что Кассандра лежит на койке в коротких штанишках и облегающей футболке и держит в руках книгу. Кивнув мне, она поспешно сняла маленькие наушники плеера.

— Надеюсь, я тебе не помешал, — сказал я, отдавая дань вежливости.

— Вовсе нет. Ты мне никогда не мешаешь.

— А что ты слушала?

— Джаз, он помогает мне расслабиться, — ответила Кассандра. — Присаживайся, дружище, не стой, как столб. — Она показала мне на придвинутое к письменному столу кресло на колесиках.