Последний танец

Войдя в полутемную гостиную, Берил присела на диван и протянула Алекс пачку сигарет, но, должно быть, вспомнив, что та не курит, пожала плечами и вынула одну для себя. Из кухни пробивался слабый свет.

– Мне нужен карандаш, – сказала Алекс.

Берил хрипло засмеялась и закашлялась, выпустив облачко дыма.

– Брось притворяться. Я знаю, зачем ты здесь. Пришло время платить по счетам, ведь так? – Она вперила в Алекс холодный немигающий взгляд. – Да, я знаю, кто-то должен отвечать. И отвечать придется не твоему папаше и не твоей матери… мы ведь знаем, что она была вынуждена убить его. Значит, отвечать будет Лианн.

Алекс опустилась в продавленное плюшевое кресло. Из комнаты Тайлера донесся капризный вопль. Алекс стало не по себе.

– Вы узнали обо всем за несколько недель до торжества? После того как Лианн нанесла визит моей матери? И поэтому рассказали ей про ваш роман с моим отцом? Вы понимали, что Лианн вас не послушает, и решили положить этому конец при помощи мамы?

Глаза Берил сверкнули.

– Лучше бы я сказала это много лет назад, после того как мы с Филом развелись. Если бы я сделала это, то, возможно, примирилась бы с тем, что пыталась забыть в течение тридцати пяти лет. – Она положила ногу на ногу и откинулась на спинку дивана, держа дымящуюся сигарету в тонких пальцах. Взгляд ее был устремлен вдаль, и Алекс казалось, будто Берил не столько предается воспоминаниям, сколько старается все забыть.

– Зачем же вы притворялись ее другом? – спросила Алекс. – На такую подлость не способна даже змея.

– Тебе трудно в это поверить, но Лидия действительно была моей подругой. – Берил мрачно усмехнулась. – Ты, наверное, спрашиваешь себя, что у нас было общего? Да, у нас разные интересы. Но мы обе имеем обыкновение закрывать глаза на правду – если что-нибудь не соответствует картинке, которую мы себе нарисовали, мы подгоняем действительность под свой вымышленный мирок.

– Но моя мама не спала с мужем своей лучшей подруги!

– Верно. – Берил затянулась, и ее ярко-алые губы скривились в усмешке. – Одно время мне хотелось, чтобы твоя мать завела роман на стороне. Бедная Лидия! Знаешь, в чем истинная трагедия? Она любила его – гораздо больше, чем он того заслуживал.

– А как же Лианн? Она ведь была уверена, что отец женится на ней. – Алекс ждала ответа затаив дыхание.

Берил покачала головой.

– То же самое он обещал и мне тридцать четыре года назад… перед тем как я обнаружила, что жду ребенка. Лианн.

Алекс вздрогнула. Напрасно она пришла сюда – надо бежать, и скорее! Прежде чем она услышит страшную правду…

«Чепуха!»

Это слово произносила мама, слыша то, что шло вразрез с ее мнением или убеждениями. И вместо того чтобы встать и уйти, Алекс решила выслушать все до конца – ради мамы.

– Зачем вы мне это говорите? – осведомилась она.

– А разве ты не за этим сюда пришла? Разве ты не хочешь узнать правду?

– Но как я могу вам верить? Вы же ненавидели моего отца!

– Да, ненавидела. Но когда-то я любила его. – Выражение лица Берил смягчилось.

– Но почему? – воскликнула Алекс. – Почему мама не развелась с ним? Почему убила его? Неужели только потому, что он изменил ей с ровесницей его дочери?

– Не просто с ровесницей, а с собственной дочерью. Берил прошипела эти страшные слова как змея. «Так это правда, – стучало у Алекс в голове. – И ты знаешь, что это правда. Ты знала это еще тогда, когда Лианн передала тебе мамины слова, но не хотела верить в это».

– Сначала сомневалась, – продолжала Берил. – Мы с Верном встречались в течение многих лет и проявляли осторожность, возможную в то время. Поняв, что беременна, я решила, что это ребенок мужа – мы с Филом были вместе единственный раз за месяц до этого. Сроки не сходились, но когда хочешь убедить себя, все кажется возможным. – Она стряхнула пепел в пепельницу, полную окурков, испачканных губной помадой. – Когда Лианн стала подрастать, я все чаще думала: «Она вылитый Берн». Но тут же убеждала себя в обратном, и все начиналось сначала. Я окончательно все поняла только после того, как родился Тайлер.

Алекс затошнило.

– Вы говорите, что… О Господи!

Бледное лицо Берил исказила гримаса ненависти – ненависти к себе.

– История повторилась. Что бы тебе ни говорила Лианн, она встречалась с Верноном в течение нескольких месяцев перед тем, как ее бросил муж.

Алекс закрыла лицо руками. Господи, бедная мама! Берил безжалостно продолжала:

– Когда Тайлеру поставили диагноз, не стоило никакого труда сопоставить факты. Я знала про Верна и Лианн. Она сама мне призналась – ведь ей надо было излить кому-то душу! А кто понял бы Лианн лучше меня? – Берил зловеще рассмеялась и снова закашлялась. – Лианн была настолько безрассудна, что все выложила твоей матери, хотя я и умоляла ее не делать этого. Тогда я пошла к Верну, но он лишь рассмеялся мне в лицо и назвал меня выжившей из ума старухой. Верн не поверил, что Лианн его дочь… как не поверил много лет назад, когда я впервые поделилась с ним своими подозрениями.

– Так это правда? – Алекс вскинула голову. – Он собирался бросить маму ради Лианн?