Последний танец Королевы Драмы (ЛП)

Вечеринка Глорианы в эту ночь была фантастической, с имитацией чернил на бумаге, мягкой и толстой, словно из кожи (к счастью, нет), с вампирами-швейцарами в форме, с фарфором, хрусталем и свечами на круглых банкетных столах. Наряженные вампиры; думаю, с 1499 у них было не много подобных вечеринок. Я была в облегающем черном бархатном платье, со шлейфом, прицепленным за спиной в форме веера. Сзади вырез, чтобы показать татуированную розу, и хотя у меня не было хороших ювелирных украшений, я разжилась довольно хорошей тканью от знакомых. Я выглядела потрясающе.

Хотя в компании вампиров я выглядела… обедом. Но есть одна вещь о Морганвилле, что ваш риск быть обедом в значительной степени одинаковый, одеты вы как кинозвезда или бездомная. Лучше выходить в свет стильным, если приходится.

Из-за всего этого, если бы не Майкл рядом со мной, взгляд, который я получила, войдя в зал, возможно, заставил бы меня развернуться и бежать.

К счастью, Майкл остался непоколебимым и прошептал:

– Полегче. Они не собираются причинить нам боль.

Это помогло – тот факт, что мы единое целое, и он даже не пытался думать об этом по-другому. Я сделала глубокий вдох, натянула смелую улыбку и подняла подбородок. Это выставляло меня напоказ, но все же.

Майкл был одет в хороший черный костюм с галстуком, что было не совсем обычным в этой толпе, но ему было все равно. Во всяком случае, это был галстук с музыкальным рисунком. Пусть засунут свое неодобрение себе в задницу.

Была целая вереница вампиров, с которыми нужно было встретиться, некоторых я уже знала, некоторых нет. Я взяла пример с Майкла, как быть вежливой, но не потому, что я чувствовала себя особенно скромной; многие из вампиров старой закалки очень обидчивы. Лишь дойдя до Амелии с Оливером, я вздохнула с облегчением. Они могут обижаться, но я знала, что мне все сойдет с рук.

Я твердо пожала руку Амелии. Она носила белые перчатки, и я была уверена, что алмазы вокруг запястья были настоящими. Платье было светло-голубым и очень красивым, и, вероятно, какого-то известного дизайнера, о котором я никогда не слышала. Оливер был во фраке. Прямо Джеймс Бонд. Он склонился над моей рукой, чуть-чуть – больше предложение поцеловать руку, чем что-то еще.

А потом была Глориана, в ярко-красном вечернем платье, смеющаяся и заигрывающая с целым кругом поклонников мужского пола, как вампирами так и людьми. Я видела Ричарда Моррелла, мэра, прямо там, в то время как его сестра Моника стояла в стороне, выглядя крайне недовольной. Она привыкла к королевским балам, и она, конечно, одета подобающе, но как бы она ни была одета, все выглядело жалко рядом с платьем Глорианы, и она это знала. Она также была одна, что было очень необычно. Даже на вампирском приеме она привлекала мужское внимание, но в городе новая королева пчел.

Я почувствовала, как Майкл замедлился, когда мы проходили группу Глорианы, как будто он не хотел упустить возможность, но он продолжил идти. Мы пошли к столу с пуншем, которого было два вида – с плазмой и без. Он налил мне первый. Когда я посмотрела на него, его лицо выглядело бледнее, чем обычно, зрачки расширились даже в относительно ярком свете.

– Что? – спросила я его.

– Ничего.

Шейн сопровождал Клэр, уже сканируя закуски с взглядом ребенка, который сам добывал пищу. Он схватил тарелку и наполнил ее, пока Клэр не шлепнула его по руке.

– Ты не голодаешь, – сказала она. – Пошли.

– С обеда прошло много времени, – ответил Шейн. – Так что да, я – Слэппи девочка. Хочешь? – Он поднял морковь, когда она кивнула, он покормил ее. Оуууу. Так мило. – Теперь ты соучастница. Тсс.

Клэр, благослови ее Бог, как-то заставила Шейна надеть пиджак, хотя брюки подозрительно были похожи на темные джинсы. По крайней мере он оставил смокинг-футболку дома. Вампиры бы не удивились. Он даже был в галстуке, на котором была Бетти Пейдж (прим. пер. Бетти Пейдж — знаменитая американская фотомодель, снимавшаяся в 1950—1957 годах в таких стилях, как эротика, фетиш и pin–up) во многих провокационных позах. Я надеялась, что Оливер не заметил.

– Видел Глориану? – спросила Клэр своего парня. Шейн – большой, неряшливый Шейн, который был симпатичным иначе, нежели Майкл, но на самом деле такой же милый – посмотрел на нее сверху вниз и приподнял одну бровь.

– Я жив? – спросил он и положил руку на сердце. – Да, я заметил ее. О, извини, Майки. Не в обиду неживым.

Майкл обычно парировал ему – лучшие друзья – но сейчас только посмотрел на него. Не его нормальным взглядом.

– Будь осторожен с ней, – сказал Майкл. – Что-то… с ней не так.

– Друг, она очень хорошо выглядит, – Шейн утерял весь юмор и начал хмуриться. – Ты в порядке?

– Я чувствую… – Майкл зажмурился. – Я чувствую ее. Это как… зов. Притяжение.

Его рука сжалась на моей, так крепко, что было больно, и я пискнула от боли. Когда он открыл глаза, они были малиновые, а зрачки сократились.

Я повернулась и осмотрелась. Там стояла Глориана. Мужчины, толпившиеся вокруг нее, отступали, делая... проход. Она улыбнулась им и проскользнула, казалось, она не касалась пола, пока пошла.