Последний танец Марии Стюарт

Фелиппес заморгал. Уолсингем собирался обрушиться с нападками на католицизм, и его нужно было отвлечь. Не то чтобы Фелиппес не соглашался с ним, но из его уст он услышал все это впервые. Его начальник был одержим этой темой.

– Люди пытались покончить с угрозой со стороны королевы Шотландии, но Елизавета снова защитила ее, – слегка раздраженно сказал он.

– Да. – Уолсингем сидел неподвижно, глядя в пустоту и думая о своем. – Тысячи верных англичан подписали «бонд о совместных действиях», где обещали защитить Елизавету ценой собственной жизни и убить Марию, если кто-либо снова попытается причинить вред ее величеству по наущению этой ядовитой змеи. Дальновидный поступок, особенно учитывая, что если станет известно о неизбежной гибели королевы Шотландии в случае покушения на Елизавету, то кто осмелится вступить в заговор с ней? Мотив был бы устранен заранее. Но Елизавета отказалась! И какими же оказались ее доводы? «Никто не должен быть наказан за грехи другого человека!» – Он всплеснул руками и презрительно скривился. – Как будто всех остальных ежедневно не наказывают за грехи других людей!

– Я могу это понять в том смысле, что сама Елизавета была отдана на милость других людей, прежде чем взошла на трон. Но она даже не позволила лишить королеву Шотландии права наследовать ее престол! Я не могу этого постичь; разумеется, она же не хочет, чтобы Мария наследовала ей? Католичка и к тому же заговорщица! Так почему бы не избавиться от нее?

Уолсингем покачал головой.

– Не знаю, – тихо ответил он. – Не знаю. Это великая загадка. После заговора Ридольфи она вступила в переговоры с шотландцами, чтобы отослать Марию к Мортону для суда и казни, но потом передумала.

– А теперь бедный Мортон сам упокоился в земле. Что ж, парламент разберется с этим вопросом во время следующей сессии. На этот раз они настроены воинственно и готовы покончить с иезуитской угрозой, а заодно и с Марией.

– Постепенно все становится ясным. Мы выкурили из страны оставшихся католических лордов-предателей, таких, как Пейджет и Арундел. Пейджет бежал в Париж и там присоединился к сторонникам королевы Шотландии. – Уолсингем тихо рассмеялся. – Кто предает один раз, предаст дважды.

– Что вы имеете в виду? – поинтересовался Фелиппес.

– Пейджет переметнулся на нашу сторону, – ответил Уолсингем. – Теперь он мой осведомитель. – Он встал, открыл ящик с надписью «Париж-змея», достал сложенный документ и передал Фелиппесу.

– Но это шифр, – возразил тот.

– Я думал, что нет шифра, который вы не смогли бы взломать. Мне казалось, вы даже видите зашифрованные сны!

– Это простой шифр, детская игрушка, – сказал Фелиппес. – Пожалуй, я смогу расшифровать его на ходу.

– Тогда сделайте это. – Уолсингем выпрямился и внимательно посмотрел на него.

– «Я слежу… за всеми депешами… и пока нет ничего нового. Гизы заняты… разграблением поместий Марии… После смерти ее дяди, кардинала…. не осталось никого… кто представляет ее интересы».

Фелиппес с гордой улыбкой протянул письмо своему начальнику. Тот улыбнулся в ответ:

– Отлично, просто отлично. И так быстро! Мои враги не зря боятся вас. Смотрите не переметнитесь к ним! Это стало бы тяжкой утратой. Да, как видите, королева Шотландии лишилась своих доходов. Французы устали содержать трех вдовствующих королев, оставшихся после Генриха II, Франциска II и Карла IX. Екатерина Медичи жаловалась, что «королева Шотландии владеет прекраснейшими розами во Франции», и поменяла ее богатые земли в Турени на менее ценные в другом месте. Это наполовину уменьшило доход Марии и резко ограничило ее возможности расплачиваться с заговорщиками, не говоря уже о щедрой раздаче милостыни здесь, в Англии. Время работает на нас, Фелиппес, время работает на нас.

– Мы можем говорить откровенно? – спросил Фелиппес. – Я опасаюсь делиться своими догадками, а иногда даже думать о них.

– Между нами не может быть никаких тайн. Они имеют место между мужем и женой, между любовниками, между матерью и ребенком, но никогда между главой разведки и его агентом. Говорите, прошу вас. Все, что вы скажете, останется между нами.

– Теперь, когда можно предположить, что королева Елизавета не родит наследника престола, поскольку французский ухажер остался ни с чем… кто станет наследником?

– Яков Шотландский, – ответил Уолсингем. – Он протестант и выказывает искреннее расположение королеве Елизавете, вплоть до того, что игнорирует призывы своей матери. Король Яков будет наследником Елизаветы.

– На улицах поговаривают, что королева Яков будет наследовать королю Елизавете, – Фелиппес хихикнул, но осекся под суровым взглядом Уолсингема.

– Прошу обойтись без шуток в адрес ее величества. Что касается Якова… Да, он проявляет злополучную предрасположенность Стюартов к фаворитам мужского пола. – Он поморщился. – По крайней мере его французский родственник бежал на родину. Это еще один удар для Гизов. Говорю вам, время работает на нас.

– Но не в том случае, если Яков согласится на совместное правление со своей матерью.