Последний танец телохранителя

Неделя после операции на спине и три дня после вживления нейростимулятора. Дженс уезжает. В корсете, я поднимаюсь с кровати и сажусь в кресло. Меня ожидает череда из процедур: массаж и нейростимуляция стоп, бесчисленные тренажёры и массажи для ног. Остаётся ждать полное заживление спины, тогда добавят растяжку спины и тренажёр, где можно будет стать на ноги.

Я не ною, а усердно выполняю все предписания доктора , нагрузка колоссальная , порой приходится терпеть ужасную боль. И я терплю. Не помню, чего последний раз, я так в жизни ждал. Наверное, подарков еще в детстве. Но это ли не подарок? Я даже не смел надеяться, что такое будет возможно.

Сегодня снимают корсет. И первый раз я еду на тренажёр для ног с упором в локтях. Чёрт, как же я волнуюсь. Я не волновался так ни разу в своей жизни, как сегодня. Сердце колотится, как бешеное. Ускоренный пульс отдаётся барабанной дробью в висках.

- Доброе утро, Питер! Ну что, готовы? – Никсон садится за монитор компьютера.

Энн подкатывает кресло к тренажёру. Цепляет на меня страховочные тросы, подключает регулятор давления.

Последние секунды в кресле. Глубоко выдыхаю и встаю, забираюсь руками по подлокотникам.

Локти в  упоре. Стараюсь выровнять спину. Больно. Но я пока терплю. Это приятная боль, чёрт, какая же приятная.

- Итак Питер, опускаемся, - говорит Никсон и подлокотники опускают так, чтобы я оказался стоя, на вытянутых руках. Опускаюсь, затаив дыхание.

Господи! Я чувствую! Я чувствую что там, под ногами!

От переполняемых ощущений сносит башню. Я стараюсь взять себя в руки, делая сильнее упор и пытаюсь сделать шаг. Затем ещё один и ещё и ещё. Боль до скрежета зубов. Но терплю. До последнего буду терпеть, пока не свалюсь.

Пульс зашкаливает. Никсон завершает тренировку.

- Хватит Питер. На сегодня хватит. Восемь шагов это хороший результат на первый раз. Отдохни, поешь, поспи и вечером на массаж. А завтра мы снова продолжим.

Я возвращаюсь в палату. Смотрю на свои стопы. Я встал с кресла. Да, мать твою, я с него ВСТАЛ! На глаза наворачиваются слёзы. Пытаюсь пошевелить ногой, что это всё мне не снится. Пронзает боль до мурашек. И сдерживаться больше нет сил. Я рыдаю испытывая ужасную боль, но я безумно счастлив. Я снова человек. Снова возвращаюсь к жизни.

Последующих три месяца проходят в постоянных тренировках, мучительной боли и нередких судорогах. Но с каждым днём я всё увереннее становлюсь на ноги, а боль и судороги я могу регулировать сам. С каждым новым днём я заново, как ребёнок, учусь принимать душ стоя, держась за специальные ручки. В моей палате есть трость и по несколько 5 часов я стараюсь ходить с тростью.

Я позвонил Вернону. Именно ему я был обязан тем, что снова становлюсь полноценным. И почти час я благодарил его, что он меня сюда отправил и вернул мне надежду.

Я стал иначе смотреть на Энн. За это время я привязался к девушке, неустанно смотрящей за мной. Наверное, такой и должна быть жена, которую я никогда не представлял рядом с собой. Мне казалось, что я неспособен на семью. Но теперь я думаю иначе.

Я стал с ней флиртовать. А девушка откровенно со мной кокетничать. Конечно, теперь я мог её и в койку затянуть, но я был осторожен. Энн, она хрупкая, внимательная, заботливая, отзывчивая. Она напоминает мне Аманду. И стоит ли спешить? Я могу ей сделать больно.

Проснувшись наутро со стояком, которого до недавнего времени из-за судорог я и не ощущал, я направился в душ. Из-за чёртовых и расставленных повсюду камер негде спрятаться. Здесь же камера угловая.

Встав с кресла и сделав несколько кругов по палате с тростью в руке, направляюсь в ванную. Включаю тёплую воду. Сев на табурет, снимаю одежду и захожу под струи воды, включив напор посильнее. Постараюсь не шуметь.

Ставлю табурет в душевую и сажусь. Провожу рукой, по стволу, оттягивая крайнюю плоть. Как же было бы неплохо, если бы сейчас на моём члене был ротик Энн. Двигаю рукой вверх вниз, ускоряясь. Втолкнуть бы ей поглубже и узнать, как глубоко она берёт? Почувствовать заднюю стенку горла…

И я уже вовсю представляю Энн на коленях. Передо мной. С моим членом во рту. От этой мысли член ещё больше твердеет. Ускоряюсь. В моих мыслях она берёт глубже, плотно обхватывает губами и поглаживает язычком.

С полминуты так ярко представляя минет с выхаживающей меня медсестрой, я кончаю. Меня судорожно трясет, тело обдаёт жаром, а в глазах всё плывёт.

Пару минут так и сижу на стуле. Когда снова обретаю силу встать, опираюсь на подлокотник и встаю под душ, смыть остатки спермы.

Сделав воду прохладнее и умывшись, снова иду в кровать. Меня ещё немного шатает.

Даже не помню, как я вырубился, но по-видимому очень быстро, потому что я так и заснул в банном полотенце и проснувшись, обнаружил его на себе. На тумбе лежал мобильный и всё время вибрировал. Увидев, что звонит Вернон, я незамедлительно ответил.

- Да, Вернон?

- Питер... Ты как ..?– взволнованный голос Вернона в мобильном меня встревожил. – Я....-молчание,- хмм...У меня плохие новости. Макс … вообщем он в коме.