Последний танец за мной

– Витек! Глянь, горит чего-то! – потрясенно сказал часовой.

А, вот ты где. Ну сделай еще один шаг!

Но часовой не собирался подставляться под выстрелы.

– Витек, сходи посмотри, чего там! Сгорим ведь к свиньям! – приказал часовой, очевидно, старший по званию во внутренней полиции «Пандоры».

– Ага, щас! – лениво отозвался Витек. – Сам иди. Заложники поди балуются. Бабы эти в бане… Девка молодая там очень ушлая… Слышь, назвала меня «негодяем», прикинь?

И Витек добродушно заржал.

– Витя, – ласково сказал часовой. – Иди, а? Сгорим ведь из-за твоих баб… Зачем ты их отдельно поселил?

– Люблю свеженького бабца! – простодушно ответил Витек. – А на людях не могу, хоть плачь… Я лучше потом, когда все устаканится. Кончить их всегда успею.

– Витя, иди! – в голосе часового зазвучали неприятные нотки.

И тут издалека послышались звуки, которые сейчас для меня слаще самой прекрасной музыки. Это были пистолетные выстрелы. Доносились они со стороны въезда в деревню. Коваль! Это Серега и его ребята!

Так, послушаем, сколько стволов им отвечает. Кажется, два… Точно, два! А это значит, что двое бандитов сейчас очень заняты. Надеюсь, Коваль справится с ними без моего участия. А на мою долю приходится трое – амбал Витек, часовой и таинственный Кир. Ну, шоу начинается…

Витек вышел из амбара, поводя стволом пистолета. Надо сказать, он держал его со знанием дела. К тому времени поленница полыхала ярким пламенем, освещая двор. На фоне огня громадный силуэт Витька выделялся, как мишень в тире.

Прощай, отморозок. Не видать тебе свежего бабца…

Я выстрелила. И тут же взвыла от разочарования.

Я промахнулась! С такого расстояния. При свете костра я промахнулась!

Амбал метнулся к бане, прекрасно понимая, что вернуться в амбар я ему не позволю, и скрылся там. О нет! Там же Вера и Сашенька!

Я спрыгнула с крыши и кинулась к бане, но теперь уже я была превосходной мишенью для часового, что стоял в дверях. Несколько выстрелов прижали меня к земле. Едва я поднимала голову, часовой принимался палить. Стрелял он метко, только я не лежала на месте колодой, а перекатывалась по двору. Таким неудобным, но эффективным образом я добралась до забора. В тени его стрелок не мог разглядеть меня, но зато я была загнана в угол. Стоит мне показаться на свету, он застрелит меня, как куропатку. Я щелкнула зубами от злости. И все потому, что я одна! Будь со мной Коваль или кто-то из «кузнечиков», можно было бы прикрывать вдруг друга… А теперь я тут, как крыса в ловушке…

Вдобавок ко всему из амбара донесся душераздирающий мужской крик. Господи, что они делают с заложниками?! Пытают их, что ли?

В ту же секунду из бани послышался звон бьющегося стекла и девичий визг.

У меня оставались доли секунды для принятия решения.

Я могу спасти только одну группу заложников.

Верочка и Сашенька Мышкины? Или Южины, Люба и беременная Алена, а еще Юля и раненый Семен Стаценко, и Штильмарк…

Решение пришло само собой. Мышкиными придется пожертвовать. В амбаре пятеро заложников. Вдобавок ко всему я телохранитель Южиных, следовательно, они – приоритетный объект.

Простите меня, Вера и Сашенька. Я пообещала, что вытащу вас из этого кошмара, и обманула…

Я бросила в проем двери светошумовую гранату, дождалась, пока полыхнет как следует, и только потом вкатилась в дверной проем. Часовой прислонился к косяку двери и мотал головой, держась за уши – очевидно, пытаясь вернуть себе слух.

Я вырубила его еще в прыжке – ударила рукояткой пистолета по голове – справа от темени, и не очень сильно. Кидая гранату, я закрыла глаза, но все равно на сетчатке полыхали какие-то пятна. Видела я не так чтобы очень хорошо, но все-таки заметила группу заложников. Кажется, все были здесь. Они таращили на меня изумленные глаза, только Семен Стаценко лежал без сознания.

– Женя?! Это ты? – с трудом выговорила Любовь Южина.

Я наскоро обследовала амбар. Бандитов в помещении не было. В углу обнаружился последний из Серегиных ребят, охранявших свидетелей в Хмелевке. Я проверила пульс. Парень был мертв, хотя кожа еще не остыла. Очевидно, его пригнали сюда вместе с заложниками, и убили только что, ножом…

– Ждите здесь! – сказала я заложникам, выкатилась во двор и бросилась к бане.

Не тратя времени на разведку, я выбила ногой хлипкую дверь и влетела внутрь. И остановилась. Моя помощь больше не требовалась. Все было кончено.

Над трупом амбала на коленях стояла Верочка Мышкина. Сашенька, живая и невредимая, всхлипывала в углу на лавке.

Горло Витька было перерезано со знанием дела – только медсестра могла так удачно распорядиться осколком оконного стекла, который женщина все еще сжимала в пальцах.

Я прислонилась к притолоке. Верочка подняла на меня сухие, без малейшего следа слез глаза и улыбнулась торжествующей улыбкой.

– Пойдемте отсюда, – скомандовала я, поднимая Сашу под локоть. Девочка дрожала, как в лихорадке, но послушно встала и пошла к выходу. У трупа она остановилась и изо всех сил ударила Витька ногой в лицо. Раздался тошнотворный хруст.

– Эй, эй, хватит! – остановила я школьницу.