Последний тоннель

— Слушай, Саныч! — громко сказал парень. — А как там мои? Ну, Васек там?

— Да ничего! Ранили его маленько. Но ты не бойся, оклемается. Он все к тебе рвался.

— А Дед?

— А чего ему сделается? На хуторе он.

— Ну, хорошо.

Разговор прекратился. На лицах мужиков читалось удовлетворение. Рашевский, казалось, сиял от счастья едва ли не ярче лампочки на потолке.

— Ну, вот видишь, — улыбаясь, говорил он. — Видишь, как все хорошо получается! Я тебе еще раз скажу — все, что раньше было, все несправедливости, которые тут у нас были, это наша вина! Я в этом тоже виновен! И я понимаю, тебе может уже все равно, но я не могу не извиниться. Прости нас. От имени всего Альянса прошу у тебя прощения.

— Да-да, — говорили мужики за столом. — Что уж говорить. Теперь-то совсем другое дело…

— Верно, — сказал Рашевский. — Сейчас тебе уже ничего делать не надо. Сейчас поедем на «Шоссе» и там…

— Я не поеду! — громко и твердо ответил Веник. — И вообще… Я свое дело сделал и… Вы теперь и без меня обойтись легко можете. У меня к вам, советник, один вопрос. Скажите мне, почему вы ворота у «Павелецкой» закрыли?

Рашевский почему-то с досадой махнул рукой.

— Да так надо было! Когда электричество пропало, мы подумали, что это диверсия Диаметра. Поэтому отступили с «Павелецкой» и закрыли за собой двери. И не только там. И от «Третьяковской» мы тоже закрылись. Думали, что они какую подлянку готовят. А ты, почему спросил?

— Мне как раз туда и надо!

— Куда?

Мужики за столом замолчали и во все глаза смотрели на парня.

— Я иду назад, за «Павелецкую», на Кольцо. Мои друзья там.

— Ты что, искать их будешь? — опешил советник.

— Да!

— Но где?

— Мы расстались на «Боровицкой». Вот туда и пойду.

— Да подожди ты. Не дури, ведь это же глупость такая!!! Там ведь сейчас непонятно что.

Парень отрицательно покачал головой:

— Они мои друзья!..

— Ну, подожди-подожди, — забормотал советник. — Шуруп мне тоже не чужой. Не буду говорить, что он мне как сын был, но все-таки я его давно уже знал. Он много хорошего сделал для Альянса, и мне тоже не хотелось бы узнать, что его нет в живых. Но ты сам подумай! Ведь это же безумие!

Остальные мужики в комнате поддержали советника:

— Не дури, парень, — говорили они. — Тут ведь все налаживается. Чего ты дурака валяешь?

— Вот что советник, — Веник посмотрел на Рашевского. — У меня только одна просьба. Откройте ворота и выпустите меня одного.

— Почему это одного? — послышался голос бывшего ангела.

Парень повернулся к товарищу.

— Серафим! Ты и так для меня столько уже сделал, что мне жизни не хватит, чтобы тебя отблагодарить. Но там тебе делать точно нечего!

— Ты не глупи, Серега! Я же говорил тебе, что мы повязаны, куда ты — туда и я? Вот вместе и пойдем! Я тебя одного туда не пущу.

— Позвольте! — раздался громкий голос за столом. Длинноносый показал рукой на Серафима. — Позвольте! Почему ты его Серегой назвал, а?

— Это долгая история, — отмахнулся Веник, но противный мужик и не думал успокаиваться. Он даже поднялся с места и посмотрел на мужиков.

— Странное дело. Парень неоднократно бывал на Диаметре, а теперь снова туда идет. Да еще просит двери открыть! Откроем мы двери, а оттуда их армия на нас повалит. Тогда что? К тому же личность его не установлена! Ведь непонятно кто это, Вениамин или же Сергей какой-то!

— Да ты не говори, — опешили мужики за столом. — Мы его давно уже знаем. Еще когда он первый раз приходил.

— Это ничего не значит, — покачал головой длинноносый. — Ничего. Абсолютно!

— Да он только что ведь говорил с «Шоссе», — сказал комендант. — Ты не слышал что ли?

— Это тоже ничего не значит. Эти имена, как Дед, Васек и Саныч, он мог узнать и от других людей! Вот когда этот Саныч лично опознает его, тогда и поговорим.

Веник в который раз вспомнил про Ангелов и их дела. Тут они точно не помешали бы. Он посмотрел на Серафима. Тот, видимо, понял его мысли и поэтому еле заметно покивал головой, словно соглашаясь — верно, мол, не хватает здесь Ангелов.

— Это еще что такое? — повернулся Веник к советнику. — Вы вот говорили, что сейчас все по-другому, и вы все осознали. А тут вот этот. Вы думаете, я Корня за просто так тогда убил? Убил, потому что и тот был такой же!

— А ты не грози! — вскинулся вредный мужик. — Еще не известно…

— Вот что! — неожиданно сильным голосом сказал советник. — Максим Алексеевич! Выйдите, пожалуйста, из комнаты.

Длинноносый направился к двери, открыл ее и, обернувшись, сказал:

— Вы больше его слушайте! Потом вспомните, что вам Суханов говорил.

С этими словами он покинул комнату, громко хлопнув дверью.

— Вот что мужики, — тихо сказал Веник. — Я не буду вам ничего доказывать. Скажу только, что если бы я был шпионом с Диаметра, разве бы я сказал, что туда назад иду?

— Да я верю тебе, верю, — досадливо махнул рукой Рашевский. — Но только куда ты пойдешь и зачем???