Последний тоннель

«Надо хорошенько поговорить с ними, — думал Веник, — разузнать, что там, на „Парках“, делается. Может про Рекуна какая информация будет».

Он присел рядом с товарищами и тут же его взгляд привлек один «кропоткинцев» — дедок в сильно потертой кожаной тужурке. Он выделялся тем, что в отличие от других мужиков, на его руке была повязана не красная, а синяя повязка новичка-кандидата, с буквами КР.

«Да этот же дед Артур, — с удивлением узнал его Веник. — Шустрый дед с „Авиамоторной“, задницей чующий беду. Интересно, что он тут высиживает, и вообще, как тут оказался?»

— Дед Артур! — окликнул его парень. — Это же я, Вениамин, не узнал что ли?

Парень ухмыльнулся, радуясь встрече.

Старик же, почему-то не высказывал радости. Он, глядя в пол, вяло пожал протянутую парнем руку и начал подниматься на ноги.

Веник тоже поднялся:

— Артурыч, — сказал он. — Пойдем, поговорим.

— Идем, — угрюмо кивнул старик, все также, глядя в пол.

Они двинулись по пустому залу к дальней стороне станции.

— Вот что, парень, — по-прежнему, глядя в пол, сказал старик. — Дай мне только пару слов тебе сказать.

— А? — Веник остановился и удивленно посмотрел на собеседника.

«Как-то странно он себя ведет», — подумал он.

Старик, бросил быстрый взгляд на парня и снова отвел глаза.

— Ты имеешь полное право на это, — сказал старик. — Да я и сам даже рад, что так вышло. Но перед смертью я скажу тебе вот что. Да, гад я был. Дурак старый. Бросили тебя тогда, а сами спаслись. А смысл? Вот, я всю жизнь чем занимался? Прыгал со станции на станцию, как блоха с крысы на крысу. И что? Вот я и здесь-то оказался, как знал. Надоело уже от судьбы бегать. Поэтому ты, парень, не стесняйся, врежь мне и давай с этим закончим. Все равно, не жить мне уже.

Изумленно слушавший эту тираду Веник, с трудом сообразил, что тот, вероятно, имеет в виду, как они расстались с ним в прошлый раз.

— Подожди, Артурыч, — пробормотал он. — Ты про что это?

— Да про «Тверскую», про что же еще, — с досадой ответил тот. — Это я, дурак, виноват. Сам не понимаю, как пошел за ними. Корень нам тогда показывал бумажку, где тебя Диаметр ищет. Кричал, что с тобой нас всех накроют. Вот и побежали мы, как крысы. Но ты знай, мы тогда с Антошей, не до конца скурвились. Мы там с «Чеховской» опять, кучками, выходили. Так вот, мы там с ним, забились в одну щель в тоннеле, выждали часа три, а потом назад, на «Тверскую» двинули. Но не дошли. Нас при входе на «Чеховскую» часовые скрутили ну и под замок. Попали в эту самую, Комиссию Партийного Контроля. Слыхал про такое?

Веник хмыкнул:

— Еще как слыхал!

— Ну, вот там с Антошей и разошлись. Я, сперва, про тебя молчал, но они там ушлые ребята, паренька, видимо разговорили и мне под нос листовкой тыкнули, да и вообще…

Старик поморщился и Веник понял, что его, вероятно, били, но спрашивать не стал.

— Ну, в общем, взяли меня в оборот, пришлось про тебя все рассказать. Так что я тебя, считай, дважды предал.

Не выдержав, Веник усмехнулся:

— Да брось, Артурыч! Никого ты не предал! Я, признаться, на тебя зла особо и не держал. Так, что ты себе голову не забивай.

Старик некоторое время молча смотрел на парня, а затем спросил:

— А ты-то как потом, тогда?

— Да ничего так… Выкрутился. А ты, Артурыч, это… В Альянсе потом не был?

— Нет, конечно! Там, ну в этом Партийном Контроле, решили, наверное, о старика руки не марать, ну и оформили меня добровольцем-новичком. Сюда отправили. Тут, тогда народу побольше было. Они ведь, оказываются, в тот раз оба «Парка» быстро отбили, ну и погнали Альянс до «Октябрьской» и дальше. Говорят, рубка там была.

— Да уж. Был я там, а Антоша где сейчас?

— Вот не знаю. Не видел его с тех пор.

— Ясно.

— Так ты что, простить меня решил?

— Брось, Артурыч! Забудь про ту херню. Там все хороши были. Я, кстати, Корня потом убил.

— Да ну?

— Да, на «Римской», — он очень коротко рассказал, что с ним произошло после того, как они его бросили на «Тверской».

— Ну, я-то ладно, вот ты чего тут сидишь? — спросил парень. — Почему не ушел?

— А куда? Тут все ходят, то сюда, то туда. Не знаешь, кому и верить. Одни на «Комсомольскую» призывают, другие говорят, что там даже старых диаметровцев на подходе отстреливают. Третьи, вон, говорят, что в Альянсе вот-вот райская жизнь начнется. А я-то ведь только оттуда! Да еще с тобой вот это. Ты не поверишь, как мне последние дни погано было. Как я не удавился, сам не знаю… Махнул я на все рукой и тут решил сидеть. Какая разница, куда бежать, если все равно подыхать.

— Это ты брось, — Веник дружески потрепал старика по руке. — Я на тебя обиды не держу.

Дед Артур посмотрел ему в глаза.

— Ты уж прости меня, дурака старого…

— Да ладно-ладно, — перебил его Веник. — У меня ведь тут дело. Поможешь?

Он коротко рассказал про разыскиваемых друзей.

— Не знаю, — старик задумчиво почесал небритую щеку. — Тут вчера много народу шастало. Но больше всё наши, то есть, с Диаметра. Кто дезертировал, а кто только собирался. Не знаю, может, и были такие. Вполне могли к «Парку» через нас пройти.

— А на «Парках» сейчас что?