Последний трюк каскадера

- Извините за настойчивость, но вернемся назад, к тому моменту, когда случилась автомобильная катастрофа. Не собирался ли ваш муж поместить Ришара в специальную клинику, например, в Швейцарии?

- Да, он думал об этом. Сестра пыталась подтолкнуть его на такой шаг.

- Почему он отказался?

- Чтобы не потерять меня.

- Значит, уже тогда... извините меня... он был до такой степени влюблен?

Иза печально улыбается.

- Вам это кажется странным, не правда ли?.. Это потому, что вы не были знакомы с Шарлем.

- Но ведь никто не заставлял вас отвечать согласием.

- Верно. Кстати, сначала я сказала - нет. А потом... Она останавливается, щеки ее чуть розовеют.

- А потом? - подхватывает Дрё.

- Потом я велела ему спросить Ришара, согласен ли он.

- О, понимаю!

Иза внимательно смотрит на него и тихо продолжает внезапно изменившимся голосом:

- Раз уж вы так хотите все знать, это брат толкнул меня в объятия господина Фромана. - Она встает. - Вы удовлетворены, господин комиссар?

Дрё плохо скрывает замешательство. Кажется, он совершил бестактность.

- Благодарю вас за откровенность, - говорит он. - Но мне нужно найти формулировку, чтобы закрыть дело, - начальство торопит. Трудно представить себе, что ваш муж покончил с собой из-за огорчений интимного свойства... Вообразите себе комментарии... Или по причине финансовых затруднений... это вызвало бы панику среди его персонала. Тяжелая депрессия также маловероятна. Кто этому поверит? Правдоподобна одна лишь формулировка: "В результате продолжительной болезни". Всякий знает, что это такое. Словом, если вы согласитесь, мы будем придерживаться этой версии, но вы, со своей стороны, должны подтвердить ее в своем кругу.

- Я сделаю это, - обещает Иза. - Остается только убедить его сестру.

Понятия не имею, о чем сплетничают старухи. Кажется, Марсель не в себе. Иза поцеловала меня в лоб, и только.

- Брось... Теперь нас оставят в покое.

Жизнь потекла своим чередом - с одной только разницей. Теперь я могу сколько угодно разгуливать по лачуге. До сих пор присутствие старика бесконечно угнетало меня. Мне нравилось его пугать, это верно. Но я смутно опасался, что зайду слишком далеко, спровоцирую взрыв ярости. И Иза не была спокойна. Умоляла меня сохранять выдержку, не дразнить его. Так вот, теперь мне его недоставало. Тянулись хмурые дни. Я вращался в пустоте. Не хватало не наркотиков, а ненависти, что, возможно, еще хуже. Мне было мало сознавать тот факт, что старик в могиле. Он убил меня - я его. Мало было сказать себе это. Я понял, что мне следовало писать и перечитывать написанное. Понемножку, каждое утро, как лакомство. Такую смерть стоит дегустировать. Но прежде надо переворошить еще кое-что!..