Последний трюк

Она сделала ко мне полшажка и, слегка приоткрыв губы, тихо сказала:

– Думаю, мне придётся положиться на свою маршальскую магию, чтобы держать тебя в напряжении.

Не сводя с неё глаз, я сказал:

– Убери нож обратно в карман, Ториан.

У неё в руках и вправду было оружие? Этого я не мог знать. Сам я, конечно, прятал в рукаве одну из стальных карт, а в ладони другой руки – монету кастрадази, ту, что я люблю называть «жало».

Её улыбка сделалась шире. Ториан шагнула назад, не показывая ножа, который, как я теперь не сомневался, она прятала.

И тут я понял ужасную правду: Ториан всё это нравилось – угрозы, опасность, драки. Думаю, и мне бы они нравились, веди я другую жизнь. Но год назад я убил женщину, с которой впервые занимался любовью, спустя всего несколько дней после того, как злобный мерзавец по имени Пленитель овладел мной и чуть не заставил меня…

– Эй, – прошептала Ториан с неожиданным участием в глазах. – Мне очень жаль. Я не хотела…

Жалость в её глазах была для меня невыносима.

– Возвращайся к своим боссам, Ториан. Скажи им, что меня не интересует убийство какого-то бедного ребёнка, который, вероятно, не больше Бог, чем я.

Когда Ториан снова заговорила, в её голосе сквозило раздражение.

– Они мне не боссы. Я, как и ты, работаю на королеву Джиневру. Я, как и ты, предана ей.

– Так вот почему ты приказываешь маршалам помешать мне с ней увидеться?

Она застонала.

– Ну конечно, идиот! Я всё время пытаюсь сделать так, чтобы ты понял: защищать Джиневру – моя работа!

– Тогда, может, именно ты должна пойти и напасть ради неё на чужеземного Бога?

Ториан снова схватила меня за руку, доказав, что её нисколько не беспокоит возможность ещё одной физической стычки.

– Думаешь, я этого не предлагала? Думаешь, я не умоляла Шептунов позволить мне сделать всё, что требуется?

В её голосе звучала мучительная искренность, заставившая меня замереть. Потом я отстранился.

– Ты самый знаменитый маршал во всём Дароме, – сказал я наконец. – Берабески поймут, что ты работаешь на империю.

Она кивнула.

– Это работа для изгоя, – выпалил я.

Она снова кивнула.

Я отвернулся от неё, не желая, чтобы она увидела слёзы в уголках моих глаз.

Я всегда плачу после драки, когда угроза смерти приходит и уходит. Тот лорд-маг из таверны легко мог заставить меня хныкать в постели даже в удачный день. Я оказался не готов к тому, что всего несколько часов спустя меня едва не казнила тёмная группа маршалов и шпионов. Но, если быть честным с самим собой, у меня навернулись на глаза слёзы не из-за двух упомянутых происшествий.

– Она знает? – спросил я. – Она согласна с этим… планом?

Ториан была любезна и не стала изображать неведение.

– Она королева, Келлен.

– Это не ответ.

Мягкое эхо шагов Ториан последовало за ней по коридору, когда она сказала:

– Я подумаю над этим.

Глава 12. Посланник

– И что теперь? – спросил Рейчис, прыгая рядом со мной.

«Наверное, рыдания и стоны без конца», – подумал я, но вслух этого не сказал.

Белкокоты не славятся склонностью к безутешной меланхолии.

– Очень долгая ванна, – ответил я. – Вслед за тем мы очистим королевские склады от сдобного печенья, а после выясним, действительно ли королева, которой мы согласились служить, такая, какой мы её считали.

Он вскарабкался по моей ноге и спине и устроился у меня на плече.

– Ты имеешь в виду, потому что не хочет ждать, пока появится орда религиозных психов и отрубит ей голову? Как думаешь, для чего она тебя наняла? Чтобы ты играл с ней в карты раз в неделю и пил чай?

Так и знал, что Рейчис встанет на сторону Ториан.

Но, по правде говоря, с тех пор, как я поступил на службу к королеве, в моей жизни стало гораздо меньше конфликтов, чем в те дни, когда я был вне закона. Да, в самом начале моей службы случился дворцовый переворот, но с тех пор – не считая нескольких недель наблюдения за тем, как участников заговора ведут на виселицу, в тюрьму или, в редких случаях, милуют, – всё превратилось в восхитительно скучную рутину.

Раз в неделю я играл с Джиневрой в карты. Иногда в обычные игры, иногда она намекала на заботившие её политические или военные вопросы, и тогда мы переходили к играм аргоси, назначая людям или проблемам отдельные карты, раскладывая их по-разному и извлекая всё, что можно, из получившихся узоров.

Когда я не выполнял обязанности наставника в картах, я немного шпионил здесь и там. Иностранные дипломаты часто пытались меня подкупить, чтобы убедить королеву согласиться на ту или иную просьбу. Я использовал эти не слишком утончённые беседы, чтобы по возможности разузнать об их истинных намерениях. Иногда, поздно вечером, мы с Рейчисом наносили тем людям короткий визит, чтобы проверить, не удастся ли убедить их пересмотреть свои планы.

В остальное время я ловил слухи о Фериус, не теряя надежды, что она проедет через земли Дарома, принеся с собой какое-нибудь бедствие, которое подскажет мне, где она сейчас. Я ужасно по ней скучал.

«Скучать по людям – не путь аргоси, – сказала бы она мне своим раздражающе протяжным голосом жителя приграничья. – Нельзя идти своим путём, если ты всё время оглядываешься».