Последний тур. История пятая. Будда всё подтвердит

Людмила держала в руках распечатанный конверт. Адресатом было ведомство, в котором она трудилась, а вот отправитель указан не был. Возможно там, внутри, на самом письме есть имя писавшего? Но нет. Загурская и на листочке с содержимым подписи не обнаружила. Анонимное послание. Но почему Молчанов разобраться с этим предложил ей? Людмила только собралась задать этот вопрос, как наткнулась на первую фразу письма: «Если вы читаете это письмо, значит, меня уже нет в живых». Теперь становилось понятно.

- Непонятно другое, - неожиданно для себя и для начальника, произнесла вслух Людмила.

- Ты о чём?

- Почему анонимно?

- И у меня возник тот же вопрос, - согласился с Загурской Анатолий Богданович. – Если человек опасается за свою жизнь, то всегда пишет, кто он такой и по какой причине боится расправы. Тогда почему в этом письме не называет себя? Словом, Людмила Валентиновна, проверь эту информацию и доложи.

- Понятно.

Загурская убрала письмо в свою папку и вышла. Уже в кабинете Людмила положила перед собой анонимку и начала внимательно читать. Писал письмо человек грамотный, более того, хорошо, даже очень хорошо разбирающийся в финансовых и банковских делах. Непонятно было только, мужчина писал или женщина. Ясно одно, что автор раскрыл крупные махинации с бюджетными средствами и из-за этого поплатился жизнью. Возможно поплатился, а возможно и нет. Людмила не понимала, почему надо было всё так усложнять? Можно было просто обратиться в любое ведомство: прокуратура, полиция, ФСБ. Почему анонимное письмо? Что-то в этом сообщении настораживало Загурскую. Людмила предположила, что цель письма совершенно иная. Вовсе не та, которая лежит на поверхности. Это письмо написано не для того, чтобы вывести махинации банкиров на чистую воду. Это письмо отправлено в следственный комитет с другой целью. В этом надо разобраться.

Прежде всего, надо ехать в «Югпромбанк». Именно руководство этого банка обвиняет автор письма. Так или иначе, там получится за что-нибудь зацепиться. Хотя деталей в письме практически не было. Одни намёки. И ещё странная приписка в конце: «Будда всё подтвердит». О чём это?

Людмила отложила в сторону письмо, и в эту минуту вспомнила, что обещала перезвонить Куприянову.

Василий долго не брал трубку, но наконец–то ответил:

- Привет, дорогая!

- Привет! Что ты хотел мне сказать?

- После работы могу заехать за тобой. Хочешь?

Куприянов мог провести кого угодно, только не Загурскую. Звонить средь бела дня по такой банальной причине Куприянов не будет никогда.

- Так! – голос Загурской стал жёстким. – Что случилось на этот раз?

- Чистосердечное признание смягчит приговор?

- Дальше можешь не продолжать. Твои документы опять завернули.

- Загурская, ты лишаешь мою жизнь интриги. Теперь ты понимаешь, почему я никогда не смогу завести любовницу?

- Куприянов, ты почаще заводи меня. Я буду тебе и любовницей, и мамой, и…

- Прокурором, - перебил Людмилу Василий.

- Ладно, Василий Иванович, - Загурская сменила тон на милостивый, - не буду тебя пытать. Заезжай вечером. По дороге всё расскажешь. Я почему-то была готова к тому, что тебя опять не уволят.

Дальше тему развивать не стали. Каждый занялся своим делом. Только вечером, в машине по пути домой, Куприянов рассказал о разговоре с Габашидзе.

- Действительно, непонятно. Это совсем не похоже на Ревазовича.

- Вот и я о том же, - согласился с Загурской Василий. – Видимо тот, кто попросил генерала об этой Градовой, птица высокого полёта.

- Либо очень близкий или хорошо знакомый человек, - высказала свои предположения Людмила.

- Ещё немного напряжём мозги и мы с тобой, товарищ следователь по особо важным делам, выведем Мишу на чистую воду, - отшутился Василий.

- Я хочу тебе сказать, дорогой, что не только твой начальник чудит.

- Во как! – воскликнул Куприянов.

- Молчанов тоже меня сегодня удивил.

Людмила во всех подробностях рассказала Куприянову о поручении Анатолия Богдановича и о содержимом письма.

- Я думаю, Людочка, - резюмировал после рассказа Загурской Василий, - здесь у тебя особых проблем не будет. Завтра копнёшь этот «Югпромбанк», и полезут там тараканы из всех щелей. Если конечно, в этом письме правда.

- Кажется мне, Вася, - возразила Загурская, - это письмо написано совсем не для того, чтобы накрыть руководство банка.

- А для чего тогда?

- Пока не знаю. Но чую, что есть там совсем другая причина. Двойное дно.

За рассуждениями время в дороге пролетело незаметно. Вечером за ужином о работе больше не говорили. Равно как и утром за завтраком.

Утром Василий довёз Загурскую до работы, высадил около следственного управления и уже через полчаса открыл дверь своего кабинета. Он немного приоткрыл окно, освежив атмосферу рабочего помещения. Зима в этом году выдалась суровая, и начало весны продолжило эту традицию. Энергетики поддавали жару. На батарее можно было жарить яичницу. Не успел Василий Иванович повесить пуховик в шифоньер, как раздался стук в дверь.

- Войдите, - громко сказал Куприянов.