Последний ученик да Винчи

— Толпа слепа, мрачно отозвался Антонио. И в своей слепоте она лишена подлинной мудрости, а значит — и не достойна лучшей участи. Толпа существует только для того, чтобы послужить ступенями, по которым Избранные поднимаются к вершинам истинного знания.

А что касается упомянутого тобой мюнхенского безумца… Он извратил учение, которому должен был служить. «Общество Туле», в которое Гитлер входил вместе с Рудольфом Гессом и Альфредом Розенбергом, вступало в тесный контакт с тайным орденом «Золотая Заря», основанным в 1887 году в Британии Самюэлем Мазерсом, который, по его собственным словам, не раз встречался с Высшими Неизвестными…

— С кем? — переспросил Старыгин не столько из любопытства, сколько для того, чтобы еще немного потянуть время.

— С Высшими Неизвестными, — повторил Антонио. — С теми таинственными существами, которые управляют судьбами нашего мира. Кто-то считает их выходцами с другой планеты, кто-то — подземными жителями, но Самюэль Мазере утверждал, что несколько раз встречался с ними и что они — человеческие существа, живущие, как и мы, на Земле, но обладающие чудовищными, сверхчеловеческими способностями… И обычный человек может ценой своей жизни стать таким же, как они!

— И что — удалось этому Мазерсу стать одним из них, или он умер старым и немощным, как все остальные? — насмешливо осведомился Дмитрий Алексеевич.

— Мазерсу удалось приоткрыть только маленький краешек тайны, самый краешек черного полога, и его судьба осталась судьбой обычного человека. Видимо, он и не был достоин большего. Но мне повезло несравненно больше! — Антонио повысил голос, так что жалобно зазвенели хрустальные подвески на канделябрах. — Мне уготована великая судьба! Вскоре я стану одним из тех, для кого нет невозможного!

Он заговорил тише, как будто опасался, что его могут услышать посторонние:

— Мне попали в руки записи моего предка, Чезаре да Сэсто, которому были известны многие священные тайны древнего Востока. Познав эти тайны, Чезаре пошел в учение Леонардо да Винчи, поскольку тот многому мог его научить. Сам того не подозревая, Леонардо создал картину, обладавшую огромным могуществом. Картина эта могла снимать заклятья, открывать скрытое, делать невидимое видимым.

Но в ту картину Леонардо вложил число света, и для целей моего предка она не подходила. По крайней мере, так он думал… И тогда он создал свою картину, такою же мощью обладающую, но содержащую в себе число тьмы. Эта великая картина досталась мне, и благодаря ей мне открылось высшее знание. Я прочел в дневнике своего предка, как он совершил Великий Ритуал, как он попытался открыть Тайник Могущества… Из его попытки ничего не вышло, только эпидемия чумы, прокатившаяся в конце пятнадцатого века по городам Италии…

— О чем ты говоришь? — ужаснулся Старыгин. — Должно быть, ты бредишь! Как твой предок мог быть причастен к эпидемии чумы?

— Тайник Могущества — опасная вещь, — со странной усмешкой ответил Антонио. — Как ящик Пандоры, он хранит в себе много неожиданного. Открыв его, можно обрести невиданную силу и огромную власть, но за это многие должны будут заплатить своей жизнью! Мюнхенский безумец, которого мы сегодня несколько раз вспоминали, тоже попытался открыть его, и за это заплачено еще большим числом жизней… Впрочем, не будем отвлекаться! У меня нет времени на пустые разговоры.

Из записей своего предка я узнал, как могу обрести несравненное могущество. Мне нужно было раздобыть три элемента, три составляющие., не буду повторять, ты уже знаешь, какие.

Чезаре, предок мой, ошибался, он считал Образом свою картину, потому у него ничего и не вышло. Образ — это Мадонна Леонардо. Кровь же… Мне еще раз повезло, я встретил человека, происходившего от королей Иерусалима, чья кровь была необходима для ритуала…

— Профессора Магницкого! — воскликнул Старыгин.

Он заметил, что при имени деда Машины глаза расширились, она хотела что-то сказать, и поспешно загородил ее собой от безумца, чтобы он не заметил происшедших с девушкой перемен.

— Принца Бодуэна де Куртенэ, — уточнил Антонио, — прямого потомка древних королей.

— Скажи, почему кровь иерусалимских королей, потомков Бодуэна, так важна для тебя?

— Ты хочешь узнать опасные вещи, — усмехнулся профессор. — Впрочем, жить тебе осталось недолго, и тайна умрет вместе с тобой.

Знай же, что тысячу лет назад, когда первый король Иерусалима герцог Бодуэн с братом своим Готфридом Бульонским занял святой город и взошел на его престол, в руки его попало много поразительных вещей. Крестоносцы — полудикие европейские крестьяне, жадные и суеверные — носились по городу, разыскивая гвозди от Креста Господня, мощи святых, драгоценности… Простой солдат откопал под развалинами дома копье, которым был пронзен бок Иисуса, в один день прославившись и разбогатев. Но самым драгоценным сокровищем, самой священной реликвией считался Святой Грааль, и за ним охотились все пилигримы.

Они перерыли святой город, допрашивали его жителей, подвергая их жестоким пыткам, чтобы разузнать, где скрыта знаменитая святыня.