Последний удар (ЛП)

— Я могла заплатить, — говорит она. — У меня есть деньги. Ты и так платишь за всё.

Я даже не нахожу, что ответить. Это полная нелепица.

— Что ты хочешь? — я указываю рукой на витрины с конфетами, мороженым,

попкорном

и

газировкой.

Целый

ресторан

внутри

кинотеатра.

Дейзи бунтарским жестом скрещивает руки на груди:

— Ничего, — говорит она. — И, вероятно, до тех пор, пока ты не позволишь мне

заплатить за это.

— Тогда я куплю всё, — угрожаю я. Даже не знаю, почему мы спорим об этом.

Шлюхи никогда со мной не спорят. Никто со мной не спорит. Все делают то, что говорю им

я: либо потому, что я плач у им, либо из-за их боязни ко мне. У меня нет никакого опыта

общения с такими честными, милыми и прелестными девушками, как Дейзи.

Выражение её лица закрывается, как будто расстояние между нами увеличивается. На её

лице отражается нечто большее, чем гнев и разочарование, и меня это беспокоит. С ней я

всегда оказываюсь подонком.

— Прости меня, — говорю я. — Я опять тебя обидел. Пожалуйста, скажи, что я

должен сделать.

Моя просьба смягчает её, и она кладёт свою маленькую ручку мне на плечо:

— Ник, ты не можешь платить за всё. Я не хочу... — она делает паузу, будто ей нужно

собраться с силами, чтобы сказать эти слова. — Я не могу зависеть от кого-то. Опять. Это

нечестно по отношению к тебе. Мы едва знаем друг друга.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Я пытаюсь понять её, но эти слова не имеют для меня никакого смысла. Даже хуже,

они пугают меня. Я не могу позволить ей узнать меня. Она должна видеть только мой фасад,

и, возможно, он будет нравиться ей, до тех пор, пока не разрушится.

В голову приходит образ британского торговца плотью. Я убрал его два года назад за

порченый товар, приготовленный для покупателей высшего класса. У него были устойчивые

интересы в бизнесе, но он никогда никому не рассказывал, что его товар несёт сифилис. А

покупатели не любят получать больной товар. Но в Гарри Уинслоу Третьем был особенный

свет, который привлекал к нему людей, особенно женщин. Это и являлось одной из причин,

сделавших его таким хорошим сутенёром. И хотя мне не нравится Гарри, сейчас я мог бы

воспользоваться частью его обаяния. Я проглатываю свою раздражительность, чтобы

притвориться болеющим сифилисом сутенёром и попробовать стать для неё Гарри.

— Душка, — Гарри всегда называл кого-либо "душкой". — Всё в порядке. Я немного

дебил, чтобы понять всё это.

Женщины Гарри всегда радовались толстой пачке денег в его руках. Это помогало

улучшить его очень маленький член. Я доволен своими усилиями и улыбаюсь Дейзи. Но она

выглядит скорее смущенной, чем смягчившейся.

— Что такое душка? Это какое-то украинское слово? — спрашивает Дейзи. — И

дебил? Что значит дебил?

Я опускаю голову и закрываю глаза. Это полная катастрофа.

— Как насчёт попкорна? — и заказываю до того, как она успевает запротестовать.

— С маслом? — спрашивает меня продавец. Я мотаю головой в знак отрицания.

Масло — это плохо.

— Без масла. Без соли, — я киваю продавцу. Дейзи пытается что-то сказать, но когда

я поворачиваюсь к ней с приподнятой бровью, она просто замолкает и отворачивается.

Возможно, она просто не любит попкорн.

Устроившись в кинозале, никто из нас не произносит ни слова, ни во время трейлеров,

ни в начале фильма. Персонажи на экране чётко поделены на добрых и злых, но я смотрю

только на Дейзи. Она застывает на своём месте, настолько увлекаясь фильмом, что забывает

о том, что я рядом.

Кино угнетает меня. Я ненавижу это. Люди на экране шипят на плохих парней,

жаждущих власти, лишь чтобы свободно прожигать свои жизни. Возможно, у них не такие

грязные методы, как у плохих парней, но в жизни всё не так жёстко делится на чёрное и

белое.

На этот раз мои умелые руки и глаза подмечают всё, что сделано плохо. Скорость и

траектория пули показаны неверно, оружие используют неправильно. Настоящий

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

профессионал никогда не будет использовать полуавтоматическую винтовку. Только с

поворотным затвором. Хотя что-то подсказывает мне, что Дейзи всё равно.

Когда фильм заканчивается и включается свет, Дейзи поворачивается ко мне с широко

открытыми, восхищёнными глазами и улыбкой на лице. Я в ответ изображаю

удовлетворение от фильма.

— Разве это не потрясающе? — спрашивает она.

— Потрясающе. Да.

Я встаю и протискиваюсь сквозь толпу навстречу ночному воздуху.

— Кажется, тебе не понравилось.

Дейзи наклоняет голову и всматривается в меня, как будто по моей реакции на вопрос

пытается понять, захочу ли я увидеть её снова.

Я раздумываю, стоит ли врать ей снова, ведь она уже что-то подозревает. Я и так

говорю или неправду, или полуправду, так что сейчас, думаю, лучше сказать правду.

— Мне не понравился конец.

— Серьёзно?

Дейзи выглядит удивлённой.

Очевидно, лучше бы я соврал.

— Конец мог быть только таким. Добро победило зло. Разве нет?

— У злодеев бывает трудная жизнь. Они просто не знают другого пути, — бормочу я.

Дейзи смотрит на меня, как на жука, которого видит впервые.