Последний удар: Перезагрузка

— Ах, это? — она касается щеки и машет рукой в воздухе. — Я пролила оливковое масло на кухне, поскользнулась на нем и ударилась о дверь шкафчика.

Я успокаиваюсь. Это вполне логичное объяснение. Я просто сумасшедшая, способная представить всевозможные мрачные объяснения, кроме самых простых. Не всякие синяки означают, что кто-то подвергается насилию, или то, что Кристина оказалась в ловушке, как я когда-то. Просто я сверхчувствительна к таким вещам.

— Пролить масло – это ужасно, — сочувствую я. — Однажды я пролила его, и целую вечность вытирала с пола.

Она кивает, прикусывая губу, и смотрит на меня.

Я достаю свой ланч и автоматически делюсь с ней половиной, которую принесла для неё. Для меня становится привычным удваивать свой обед или приносить лишнее для неё. Неважно. Если она не может прокормить себя, я с удовольствием буду кормить её.

— У тебя есть записи с занятия во вторник?

Она протягивает мне заметки, но они не полные. Очевидно, Кристина не уделяет должного внимания учебе. У меня обычно выходит пять мелко исписанных страниц, а у неё всего половина страницы с пространными комментариями. Я переписываю всё. Не все идеальные студенты, и я не могу её критиковать.

— Ты начала делать курсовую работу? — спрашивает Кристина.

Наш преподаватель по архитектуре задал нам изучить одного конкретного архитектора и одну из его работ, а затем составить эссе и ответить на большой список вопросов. Я закончила свое по базилике Святого Петра в Риме, и у Кристины, как ни странно, оказалось то же самое задание.

— Я почти закончила, — признаюсь я.

— Можно мне посмотреть?

Я колеблюсь, но достаю из сумки большую библиотечную книгу, в которой лежит моя работа, и отдаю её Кристине.

— Ты должно быть чертовки занята по вечерам.

На мгновение Кристина выглядит совершенно пристыженной, поэтому я чувствую себя дурой.

— Вторая работа, — говорит она тихим голосом.

— Конечно, — отвечаю я со всей симпатией.

Она даже не может позволить себе обед. Как я могу отказать ей в тяжелые времена? Должно быть, учеба просто убивает её. Просто для нас с Ником деньги дались легко, и я забываю, что остальному миру приходится работать и страдать, чтобы сводить концы с концами. Чувствую себя ужасным человеком. Ведь Кристина – мой друг.

— Я еще не закончила книгу, но могу сделать дополнительные задания для тебя в эти выходные. Если хочешь.

Её сияющая улыбка сообщает мне, что я прощена за свое невежество. И наслаждаюсь её счастьем.

— С чем сегодня бутерброд? — спрашивает она, протягивая руку к свой половине.

— С куриным салатом, — отвечаю я.

Кристина откусывает, и у неё, как у мужчины, весь бутерброд размазан по лицу.

— Я же говорил, что тебе нужно меньше есть, детка, — произносит холодный и жестокий голос.

Большой мужчина садится рядом с Кристиной и обнимает её.

— Ты же не хочешь выглядеть, как свинья, не так ли?

Её взгляд упирается в стол, а куриный салат разбросан по моим записям.

— Конечно, нет, — шепчет она.

Я в ужасе смотрю на этого грубого человека. Почему Кристина ничего не говорит ему? Или мне сказать?

Я как раз собираюсь сделать ему замечание, когда он оценивающе смотрит на меня и говорит:

— Крисси, детка, ты собираешься нас познакомить?

Облизав губы, Кристина смотрит на разбросанную еду, отворачивается и кладет руки на колени:

— Дейзи, это мой парень, Саул.

Я в шоке. Этот ужасный человек – парень милой Кристины? Он только что назвал её свиньей и выбил бутерброд из её руки.

Так вот, почему она не обедает?

И вот, откуда у неё синяк?

Пока я пялюсь на него, он хватает печенье из моего пакета.

— Так ты та, кто подкармливает мою девушку жирную корову? Кажется, она стала толще в последнее время. И теперь я знаю, почему.

Глядя на мою грудь, он откусывает печенье:

— Хотя тебе, я смотрю, печенье не вредит.

Я по-прежнему смотрю на это пятно на теле человечества и понимаю, что мне нужно поговорить с Ником об этом человеке. Не могу позволить ему запугивать Кристину. Не могу. Она милая, и заслуживает лучшего. А в присутствии Саула она вся сжимается, плечи опущены, да и я под его взглядом чувствую себя куском мяса. Я борюсь с желанием скрестить руки на груди.

Затем меня словно омывает холодом.

Я не могу просить Ника о помощи. Ник подарит этому человеку пулю в голову. И пока я думаю, что мир не будет скучать по Саулу, я не могу позволить Нику снова кого-то убить. Он больше не хитман, и не может решать проблемы при помощи оружия.

Если я хочу спасти Кристину от Саула, мне придется сделать это самой.

Глава 10

Николай

Мне не нравится, что Дейзи уходит на занятия, но ей не нравится, что я против. Поэтому я тихо следую за ней. Однажды мы смотрели фильм про Джеймса Бонда, и она заявила, что я похож на Бонда. Но я не шпион. Шпионы могут врать, менять свою внешность и соблазнять без усилий. Я – плохой лжец, и никогда не увлекался пластической хирургией, как многие шпионы. Моя работа быть фоном, смотреть и ждать. Я – призрак и охотник.