Последний удар: Перезагрузка

— Конечно, когда и где? — спрашивает Лейла.

Я быстро прикидываю варианты. О нашем доме не может быть и речи. Это плохо для будущих арендаторов, которых хочет Дейзи. Общественное место будет намного безопаснее. Мой разум быстро отбрасывает несколько мест. Деревенское зернышко – простое кафе, там слишком подавленная атмосфера для вечеринки. Рестораны, в принципе, не кажутся подходящим местом. В двадцати метрах от нашего дома находится двухэтажный бар. Однажды, когда мы с Дейзи изучали окрестности, мы выпивали там. Тогда там было полно студентов или просто молодых людей, которые казались студентами, которые пили и кутили. Это подходящее место. Мы заплатим им, и они проведут нашу вечеринку.

— На четвертой улице есть ирландский паб МакЭнт. Там будет вечеринка. В следующую субботу.

— Ох, но... — выдыхает Тереза.

— Что такое?

Я допускаю ошибку, и не знаю где.

— Там открытый бар? Потому что мой пивной бюджет может не выдержать такого.

— Да, конечно, — сразу же отвечаю я, хотя понятия не имею, что такое открытый бар, и добавляю это в свой мысленный список спросить у Дениэла. — Открытый бар, открытая еда. Все открыто.

— Открытый бар? — спрашивает Лейла. — Как? Ты заряжаешь?

Стремясь поскорее получить их согласие, я киваю:

— Да, приводите всех своих друзей в мой открытый бар.

Они обмениваются долгими взглядами, которые я не могу считать. Лейла говорит:

— Ты милый. Немного странный, но милый. Мы будет там, и приведем друзей.

Я ликую, но в этот раз моя улыбка не натянута. Не могу дождаться возвращения домой, чтобы рассказать Дейзи хорошие новости. Я замечаю, как Лейла наклоняется в объятия Терезы, и слышу её шепот. Об этом мне тоже нужно спросить Дениэла.

— Я достану бабки, — говорит она своей подруге.

— Чёрт, дорогая, нам лучше добраться туда пораньше, — отвечает Тереза.

Глава 3

Дейзи

— Вечеринка? — спрашиваю я Ника вечером, пока мы моем посуду.

Я смущена, ведь никогда не говорила, что хочу устроить вечеринку. Провожу щеткой по сковородке, смываю пену и ставлю в сушилку, чтобы Ник её протер. Мы моем посуду вручную, ведь посудомоечная машина не работает. Ник пытался её починить, но вышел из себя и выдернул проводку из стены, ругаясь по-русски. Поэтому мы моем посуду вручную. Но я не против, ведь мы делаем это вместе.

И пока мы делаем что-то вместе, мне не важно, что именно.

— Да, вечеринка, — отвечает Ник. — Открытая. Открытая еда, открытый бар. Должно быть, так.

Я подозрительно смотрю на него:

— Правда? Разве это не очень дорого?

Я мало знаю о барах, но мои впечатления основаны на рассказах Рейган. И судя по ним, в клубах, как правило, напитки дороже, чем в магазине.

Он пожимает плечами:

— Так и должно быть. Много народу придет. Мы будем впечатлять людей, и заводить друзей.

Я немного оттаиваю:

— Эта вечеринка имеет какое-то отношение к нашему разговору прошлой ночью?

— У нас было много разговоров, — сдержанно говорит он, но в уголке его рта появляется слабый намек на улыбку, по которому я понимаю, что в данный момент парень гордится собой, и это, не смотря на его притворство, подтверждает мои подозрения о том, что эта вечеринка из-за нашего вчерашнего разговора.

Я щелкаю его по носу мыльными пузырьками:

— Ты знаешь, что я имею в виду. О невозможности завести друзей. Поэтому у нас вечеринка?

Ник по-мальчишески ухмыляется, довольный собой.

Я – самая счастливая девушка в мире, потому что у меня есть такой парень, как Ник.

— Знаешь, что ты замечательный?

— Я сделаю всё, чтобы ты улыбалась, котенок, — говорит он, наклоняясь и целуя меня в губы. — Это стоит любого удовольствия и любой боли.

Звучит так драматично. Я хихикаю над его словами:

— А эта вечеринка будет удовольствием или болью?

— Я думаю и то, и другое. Удовольствие видеть, как ты заведешь друзей. И боль от того, что мне придется притворяться, как меня волнует чужое мнение.

Я снова смеюсь. Мой Ник был бы счастлив, если бы в мире не существовало никого, кроме него и меня. Хотелось бы, чтобы и для меня всё было так же легко, и я не нуждалась в друзьях.

— Итак, — говорит Ник, возвращаясь к мытью посуды. — Как мы позвоним в бар и скажем, что у них будет наша вечеринка?

Покачав головой, я смеюсь и обмываю тарелку.

— Я могу позвонить им и договориться. На какой день?

— На эту субботу.

— Так скоро?

Уже среда. У меня в голове пролетает план приготовлений.

Воспитание Ника было странным, но у меня с этим был полный бардак. Полагаю, поэтому мы так хорошо друг другу подходим. Моя жизнь была прекрасна, пока мою мать не убили. Это послужило переключателем для отца. Он стал страдать от агорафобии, замкнулся в доме, превратив его в крепость. Днем он учил меня школьной программе. Ночью мы практиковались в стрельбе в подвале. С тех пор отец контролировал каждый аспект моей жизни: от того, что я ношу и читаю, до того, что я смотрю по телевизору и в интернете. Мое единственное взаимодействие с внешним миром проходило, когда я выходила, чтобы выполнить поручения, с которыми отец не мог справиться. Поэтому мое мировосприятие искажено. Я невероятно метко стреляю, но никогда не видела ни одного шоу по «MTV».