Последний успех. Стихи

Обычный день, день осени случайный,
но всё необычайно в этом дне.
В нём есть глаза твои,
в нём есть касанье тайны,
ножом желания прорезанной по мне.

И именем твоим скупое обещанье,

которое шутя произношу,
и тот перрон немого расставанья,
чей близкий ужас в памяти ношу.

И тихий лепет твой в ночном кануне

последнего непрожитого дня,
и шорох ласк, перегоревших втуне,
лишь тёплым ветром дунувших в меня.

Всё в этом дне: и рук твоих пожатья,

и общих фраз загадочный язык,
и то, чего не смею даже знать я,
чего ты не сказала напрямик.

 Ты не смогла – нет женскому исхода!

 Ты не смогла – я не посмел спросить!
 За пять секунд до моего ухода
 звенела, как струна, молчанья нить.

 И размоталась вязь тончайшей стали

 между мечтой моей и Азией твоей.
 Мы оба на местах —
 мы оба промолчали.
 День осени томится у дверей.

 Томится и молчит,

 сияньем истекая,
 лишь обнажив звенящую струну.
 Наш жребий равен – есть судьба такая
 принадлежать несбывшемуся сну.

Сомнение

Сегодня я верю – ты снова придёшь!
Сегодня мне солнце на пальцах гадает,
и селезнем сердце над речкой порхает,
крылами студя неуёмности дрожь.

Но, может быть, тщетно я солнечным лётом

себя уповаю и радость ловлю?
Но, может быть, грешное слово «Люблю!»
уже схоронила под гиблым расчётом

преступная дева, чужая жена,

которую я за наперсницу принял,
которой вручил это сладкое имя,
не чая подвохов, не ведая дна?

И падает камнем в лицо подозренью

ожившего чувства минутный остов,
и страшно, как смерть, упований паренье
над городом грёз и несчётных мостов.

«Эта осень дымилась как сердце моё…»

Эта осень дымилась как сердце моё,
синевой неиспитой казня и венчая:
сладких пыток искус, тёмных правд остриё
и клубящийся зов из-за холмного края.

Город пел!

Лил фонтан свой хрустальный напев,
и струи обожали сквозящую ласку
всемогущего солнца лукавых лучей.
Жизнь бесстыдно роняла отчаянья маску.

Свиристел от восторгов железный вольер

равнодушного птичника.
Визги и трели —
словно клеток не зная – свободой звенели.
Счастью не было уз…
жаждам не было мер…

В эту осень мечтами я смел исходить,

беззаконную ласку на сердце лелея,
и преступно желать,
и преступно любить…
и строку оживлять ремеслом чародея.

Ужас