Последний вагон

(пальцем помахал у лица Алекса) Всё! Мы с тобой квиты! Ты жив и на свободе. Пожизненный долг закрыт… Сельпо…

Али ушёл, оставив Алекса в замешательстве. Немного помучившись, он перешёл в купе Батюшки и уточнил:

— То, что ты выжил, действительно было чудо? Или это ваш с Артуром план? Откуда мне знать?

Батюшка сердито взглянул на старого друга:

— Чудо, это то, что ты выжил… Дебилоид!

ГЛАВА 21

В тамбуре была открыта дверь, громко стучали колёса и завывал ветер.

Когда появился Алекс, София стояла у открытых дверей и глубоко дышала.

— Соня, прости… — Начал виновато Алекс, протягивая Софии её сумочку — Нам нужно объясниться… Да, у нас получилось так с твоей матерью. Я раскаиваюсь во всем. Я платил за это двадцать лет!

София, не слушая его, выхватила свою сумку и начала в ней рыться. Молния внутри наконец-то поддалась и в руке Сони появился миниатюрный дамский пистолет.

— А я всё это время ждала тебя!… Много раз видела во сне нашу встречу! И тебя на коленях… Ты возвращал долг нашей семье! Удивительно, да? Алекс и на коленях!…

У неё дрожали губы, лицо было белое, но она была решительна:

— Звони своим гопникам и дай им отбой!… Или умрёшь!

— Соня… Отбой мне давать некому.

— Не рассказывай сказки… Ты же заплатил им уже, верно? Иначе зачем моему отцу скрываться? Или ты к морячку на свадьбу едешь? Не боишься ничего, смотрю… я похожа на дуру!?… В твоих кустах… кроме всех дел… наверное, и рояль найдётся?

В купе проводницы Светлана протянула Толику конверт:

— С бабой справишься, получишь эти деньги…

Толик с интересом заглянул в него и протянул:

— Ни хрена себе! Здесь не на одну душу хватит…

Проводница ловко забрала деньги обратно.

— Нет никаких душ. Отмазка для дураков!

Морячок, огорчённо возразил:

— Есть цена, значит есть товар.

— Приедем в Питер, пойдёшь провожать попа. Когда вас примут на вокзале, тебе объяснят, что делать дальше. Пока всё, любовь моя!

Морячок пошуршал пальцами:

— А за попа когда?

— Сначала сделай! На месте и получишь. А теперь — баба!

— Понял, на…

В глазах Толика засветилась надежда, но он пригрозил ей пальцем:

— Верю тебе… Если не получу, шума будет много!

В тамбуре София, уже не пряча руку с пистолетом в сумочке, направила его на Алекса и медленно проговорила:

— Вставай на колени!

— Соня, для кого это шоу? Мы можем всё обсудить спокойно.

София уверенно перебила:

— Ты всю мою семью опустил! Пришла твоя очередь!

Пистолет не произвел на Алекса никакого впечатления. Этот предмет он не однажды видел перед своим лицом, и каждый раз вместо страха, на него накатывала мощная волна непокорности. Проще было его уговорить, чем напугать! Маленькая дамская игрушка в миниатюрной руке его дочери была для него не более, чем зажигалка, а вот то пламя, которое исходило от его Сони, просто ужасало его.

— Хорошо… — Алекс попытался утихомирить Софию, — Я встану… Только успокойся и отойди от двери…

София не отдавала себе отчёт, что она стояла у открытой двери наружу и при повороте поезда могла не удержать равновесия.

Они поменялись местами, и София опять повторила своё требование, угрожая пистолетом.

«Бедная, бедная девочка!» — кричала душа Алекса. Сейчас Соня была похожа на безумную. Все её доводы о прощении, о том, что месть не принесет радости и покоя рассыпались в пыль. Она была одержима жаждой мщения и Алекс не мог спокойно смотреть ей в глаза. Это были не глаза его Наташи, и не глаза их дочери! Это были глаза разъяренного или загнанного в угол дикого животного.

Алекс медленно опустился на колени.

София с ненавистью смотрела на него и понимала, что теперь, когда она добилась своего, нажать на курок стало ещё сложней.

Он был унижен. Она совершила долгожданный суд. Но ожидаемое облегчение не приходило. Скорее наоборот, это обезоруживало её. В случае его сопротивления, она смогла бы выстрелить. И теперь к обуревавшим ею чувствам добавились досада и злость на саму себя. Она не может решиться на простое нажатие пальцем на курок!

— Ты не только подлец!… Ты ещё и трус! — закричала София, пытаясь завести себя.

Алекс с сожалением произнёс:

— Прости, я виноват… Во всём…

София в нерешительности повернулась к окну, потом обратно.

Смятение в её душе усиливалось, и она искала ещё какой-то повод для осуществления того, что она вынашивала в своём сердце большую часть осознанной жизни. Перед ней наконец-то стоял на коленях человек, который так разрушительно повлиял на её судьбу.

— Во всём, значит, ни в чём! Что ты сделал конкретно!? Скажи, я блудил с твоей матерью!

После этого признания из его уст она без сожаления нажмёт на курок. Она ещё раз закричала:

— Повтори! — «Я блудил с твоей матерью!»

Алекс прошептал:

— Я сделаю, всё, что захочешь! Чтобы не потерять тебя!

София, не понимая истинного смысла его фразы, ухватилась за мысль, что он влюблён в неё. Это был ещё один повод причинить ему боль.

София медленно опустилась рядом с ним на колени, не выпуская из рук пистолет, и прошептала:

— Обними меня…

— Соня, прости…

— Обними… Я хочу пережить то, что чувствовала она.