Последний вагон в рай

Моррис слишком серьезно относился к возможности оказаться «голубым» помимо собственного желания. Известный в веках своей галантностью и многочисленными амурными похождениями род Де Жилей весьма косо смотрел на подобные сексуальные эксперименты.

Кай вздохнул, подошел к бару и плеснул напарнику виски.

– Я вижу, из вас выветрились все семь «Колибри», – сказал он. – Выпейте, придите в форму и подумайте вот о чем: в старину англичане говаривали: «Не важно, что тебе говорят, важно – зачем!» Вот и подумайте о том, зачем за последние сутки нам так легко открывают самые сокровенные секреты Химеры…

– Н-налейте мне еще, – попросил Моррис, проглотив «успокоительное», – а то что-то не забирает… Как вы думаете – психогенную импотенцию легко излечить?

– Не берите в голову, – посоветовал Кай, выполняя его просьбу.

Моррис удалился, двигаясь подобно сомнамбуле и погруженный в свои размышления, а Кай, с отвращением допив проклятый кофе, согнал с экрана терминала малозначащий информационный мусор и снова вызвал текст, повергший его в раздумья, не позволившие оценить душевные терзания Де Жиля.

Глава 6

В КОТОРОЙ ПОПЫТКА ПОНЯТЬ НЕМНОГОЕ В ОДНОЙ СУДЬБЕ ЗАСТАВЛЯЕТ УЗНАТЬ МНОГОЕ О СОВСЕМ ДРУГОЙ

Когда-то в былые годы старина Фогг заставлял их – курсантов Высшей Школы – состязаться в составлении отчетов по делам самых разных времен, описанных классиками мировой литературы и драматургии: Каю пришлось в свое время составить отчет по «Венецианскому Мавру», а вот Карлу Гёте, который так глупо погиб позже, во время вооруженного инцидента в зоне «Малая Колония», достался вовсе не «Фауст», как можно было бы предположить, а нелепый эпизод с русским нигилистом, занявший у Достоевского не одну сотню страниц и уложившийся у старательного Карла в две трети странички формата А4, через полтора интервала. Полковник Фогг искренне считал, что в жанре криминалистической бюрократии существуют шедевры, являющие миру образцы ясности изложения и краткости слога, всячески призывал следовать им и даже издал подборку восхитивших его документов в приложение к своему курсу делопроизводства. До какой-то степени он заразил этой верой и не лучшего своего воспитанника – Кая Санди.

Кай вспомнил об этом, в третий раз перечитывая довольно бездарный образец справки, выжатой бездушным компьютером из прорвы торопливо набросанных и коряво составленных текстов, написанных занятыми по горло людьми с огрубелыми от монотонной службы мозгами. А может, просто настроение у Федерального Следователя было паршивое в эту ночь…

МАЙКЛ ДОНАХЬЮ, – гласила справка, – АГЕНТ «АРТУР». ИСПОЛЬЗОВАЛСЯ В РАЗРАБОТКЕ «ЛЕСНОЙ ПОЖАР» НА ТЕРРИТОРИИ ИМПЕРИИ ХАРУР. НАПРАВЛЕНИЕ: НЕЛЕГАЛЬНАЯ ЦИРКУЛЯЦИЯ ЭКООРУЖИЯ. НЕОДНОКРАТНО ОТМЕЧЕН В ПРИКАЗАХ ПО УПРАВЛЕНИЮ. ПОГИБ ПРИ ИСПОЛНЕНИ ЗАДАНИЯ – СМ. ДЕЛО 14/5006 «ПТИЦЫ».

Плохо умирать при исполнении, а умереть в ледяных пустынях чертовых владений одноглазого императора – должно быть, совсем паршиво. Кай потер лоб и продолжил чтение:

ВЫПИСКА ИЗ ЕДИНИЦЫ ХРАНЕНИЯ 12-12-AAR (К ДЕЛУ 14/5006 «ПТИЦЫ»): ТРИБУНАЛ ПРИ РЕГИОНАЛЬНОМ КОМАНДОВАНИИ КОСМОФЛОТА ЗОНЫ «ИМПЕРИЯ ХАРУР» ПРИГОВОРИЛ АГЕНТОВ ВНЕШНЕЙ РАЗВЕДКИ МАТЕРИАЛЬНОЙ РЕСПУБЛИКИ ХИМЕРА АЛЬБЕРТС АННУ (АГЕНТ «ЧАЙКА») И АГЕНТА «ЗИМОРОДОК» (ИМЯ НЕ УСТАНОВЛЕНО, ДАЛЕЕ УПОМИНАЕТСЯ КАК АГЕНТ «ЗИМОРОДОК») ЗА РЯД ДЕЙСТВИЙ, НЕСОВМЕСТИМЫХ С ДУХОМ И БУКВОЙ ФЕДЕРАЛЬНОГО СВОДА ЗАКОНОВ И ПОДПАДАЮЩИХ ПОД СТ. 15 И СТ. 21-1 УК ИМПЕРИИ ХАРУР, ПРИВЕДШИХ К ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ ЖЕРТВАМ (СМ. ОТЧЕТ «ЛЕСНОЙ ПОЖАР-19»), К 15 ГОДАМ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ ОБОИХ (АГЕНТ «ЗИМОРОДОК» – ПОСМЕРТНО) С ВЫСЫЛКОЙ В ИСПРАВИТЕЛЬНУЮ ЗОНУ «ФРОНТИР-11» И ПОСЛЕДУЮЩИМ ПОНИЖЕНИЕМ В ПРАВАХ НА СРОК ПО УСМОТРЕНИЮ АДМИНИСТРАЦИИ ПО МЕСТУ ЖИТЕЛЬСТВА (АГЕНТ «ЗИМОРОДОК» ПОСМЕРТНО). ПРИГОВОР ПОДПИСАН ТРОЙКОЙ В СОСТАВЕ: ЛИ ЯН – ПРЕДСЕДАТЕЛЬ, ЛИХТМАН Я., ЧИСТЯКОВ И. П. – ЧЛЕНЫ. ПРИГОВОР УТВЕРЖДЕН И. О. КОМ. КОСМОФЛОТА-4 КОНТР-АДМИРАЛОМ РИТТЕРОМ А.

Паршивое, видно, было дело и склочное: статьи УК – политические и не к месту приведенные – харурских судей к делу явно и не думали подпустить, а Свод Законов помянут и вовсе туманно. Не зря командующий спихнул утверждение приговора на своего и. о. А тупая ярость, с которой Система продолжала втаптывать в лагерную пыль и без того как-то упокоившегося «Зимородка», по-своему впечатляла. Кай заглянул на дно чашки, в которой, слава Богу, уже не было кофе, и снова обратил взгляд к дисплею.